Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

вечерний холод.

- Готовсь! - прохрипел простуженный комтур и два десятка первой линии его турии

слаженно выставили длинные пики перед собой. – Упор! – тупые концы пик ударились о

землю, сразу же придавленные правой ногой «бессмертных», и в воздухе появилась косая

стена стальных наконечников.

Комтур Верд, которого в его турии за глаза называли не иначе как зверем, сегодня

превзошел себя самого. Турия уже седьмой час без перерыва в полном обмундировании

громыхала по тренировочной площадке, выжимая из себя последние соки. Дышавшим как

загнанные лошади «бессмертным» казалось, что этот проклятый день никогда не

закончиться.

- Брюхатые жабы! – его щербатый рот не ни на секунду не замолкал. – Брюхатые жабы

делают это быстрее и лучше вас! Какой олух назвал вас «бессмертными»? Покажите мне

его! – своей знаменитой дубовой дубинкой, которую с мучительной злобой вспоминал не

один легионер-шаморец, он с силой опустил на одну из пик, выбивая ее из рук

обессилевшего хозяина. – Пика на земле! – его ор снова сорвался на хрип. – Скотина, ты

подвел своих товарищей! – легионер, выпрямившись, замер, не смея пошевелиться и

надеясь, что гроза все-таки минует. – Смотри! – Верд ужом пролез в строй и дубиной начал

охаживать двоих соседей неудачливого «бессмертного». – Из-за тебя враг нарушил строй!

Получив дубинкой по наручам и пальцам, легионеры со стоном выронили пики.

- Трупы! Трупы! – не переставал орать он, выйдя из строя. – Враг внутри строя! Вы все

уже трупы! – с какой-то животной ненавистью комтур смотрел на стоявший строй. –

Ленивые скоты! Ленивые скоты и трупы! Взяли пики! Быстро! Быстро! – все трое

наклонились и взяли свое оружие. – Встали в строй! Еще раз!

Не известно, благодаря каким богам, но на этот раз отработка защитного построения

против атаки кавалерии оставила комтура довольным. Однако падавшие от усталости

легионеры, успевшие за это время не раз и не два проклясть Верда, считали, что просто

именно на это время у комтура была намечена очередная попойка.

- Все! Прочь, беременные жабы! – недовольно махнул он своей дубинкой и уже уходя

добавил. – Завтра я с вас две шкуры спущу!

Едва его широкая спина с накинутым темно-коричневым плащом скрылась за длинной

палаткой, часть строя рухнула на землю. Казалось, из легионеров просто вынули стержни и

оставили лишь одну мягкую плоть.

- А-а-аа…, - Сатор Сказочник, прозванный так за знание бесконечного числа баек, легионер первой линии, со стоном вытянулся на спине. – Убил бы этого изверга…

Проклятье! Новенький, скотина… за тобой должок, - тот самый шаморец, что выронил

пику, валялся на земле чуть дальше. – Если бы не ты, вся турия уже бы валялась около

костра и жрала свою похлебку… Слышишь?

Однако этот разговор получил продолжения лишь после ужина – густой похлебки, щедро

сдобренной мясом и луком.

- Это место Крута, - подходя к костру, вокруг которого развалился на шкурах его десяток, Сатор пнул того самого легионера. – Пошел отсюда! – навис он над незадачливым

шаморцем, занявшим в турии место павшего в бою. – Глухой? – он снова пнул его, но

промахнулся… ; отчего один из стоявших позади щитов упал прямо на лежавшую по

соседству тушу крупного легионера, закутавшего свои мощные телеса в теплый плащ. -

- Оставь ты его в покое, - недовольно пробурчал здоровяк, разомлевший от сытости и

тепла настолько, что не желал пошевелить даже мизинцем. – Кости Крута все равно уже

псы доедают… Хотя он был такой задницей, что…, - дальше Халли не стал даже

договаривать, вновь замолкая и наслаждаясь идущим от костра теплом.

Вскоре уже весь десяток словно тюлени на лежбище валялся перед огнем. Они еще о

чем-то переговаривались между собой, но разговоры становились все тише и тише. Фляга

со слабеньким вином, передаваемая по кругу, застыла где-то посредине между двумя

легионерами. Наконец, Халли, еще пучивший сами собой закрывающиеся глаза, уронил

голову на грудь и с чувством захрапел.

- Все равно из этого ничего не выйдет, - этот тихий незнакомый голос прозвучал среди

всеобщего молчания, храпа здоровяка и треска сгоравших веток как-то неожиданно и

непривычно громко. – Тренируйся мы хоть до кровавого пота…, - в голосе новенького

звучали тяжелые пророческие нотки, от которых веяло каким-то жутким холодком. – Я же

их видел… прямо перед собой…, - он вяло вытянул вперед руку, делая ей несколько