Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

Хранителями, рассказывали не только о великолепных городах подгорного народа, непревзойденных изделиях его талантливых мастеров, но и о смертоносной Железной

стене, о знаменитом строе гномов — воинов, который безуспешно пытались копировать

другие расы этого мира. Именно здесь, на страницах главного святыни гномов, отрывочно

рассказывалось о том, как тренировались те, первые гоплиты, как питались...

Конечно, тут не было ни слова об ускоренном метаболизме представителей этого народа, удивительной адаптации организма к нагрузкам, способности к сверхмобилизации и т. д.

Не говорилось и о том, что резкая смена повседневного гномьего рациона на

высококалорийную белковую пищу вкупе с каждодневными запредельными тренировками

приводила не просто мышечному взрыву, а к невероятно ускоренному росту практически

всех мышечных групп. Здесь отсутствовала информация и том, что возможен был и

обратный процесс, когда гномий организм также поразительно быстро адаптировался и к

скудному рациону. Более того, в случае действия такого процесса на протяжении столетий

в организме гномов закреплялись и такие характерные черты, как низкорослость (позволяя

экономить так нужную организму энергию), всеядность (сформированный навык

выживания в неблагоприятных условиях), более тяжелый массивный костяк и т. д. Именно

поэтому в более богатых кланах, которые могли позволить себе более разнообразную пищу

для своих, а особенно, богатую животными белками, дружинники главы выглядели более

рослыми и массивными.

18

Королевство Ольстер

Около трехсот лиг к югу от Гордума

Столица. Дворцовый комплекс.

Королевские покои. Тяжелая плотная штора закрывала большую часть окна, погружая

просторную комнату в полумрак. Спиной к окну в глубоком кресле полулежал мужчина.

Правая рука его бессильно свисала с кресла.

Сейчас в этом исхудавшем человеке с широкой проседью в волосах и нескончаемой

тоской во взгляде было сложно узнать правителя Ольстера. Впавшие щеки, темные круги

под глазами, всклоченная бородка, он совершенно не напоминал того подтянутого, живого

и энергичного мужчину. Казалось, что из него вынули стержень и от короля – отшельника

осталась лишь одна пустая оболочка.

- Отец, что мне делать? – он вновь поднял глаза и с надеждой посмотрел на большой

портрет своего отца, бывшего правителя Ольстера, висевший прямо напротив него. - …

Однако почивший в бозе король был глух к его мольбам. Его большие, чуть на выкате, глаза по-прежнему смотрели куда-то вдаль – куда угодно, но только не на своего

отчаявшегося сына.

- Отец…, - еле слышно прошептал Роланд. – Почему ты меня не слышишь… Старый враг

опять на нашей земле, как тогда… при тебе, - король тяжело вздохнул. - Значит, не хочешь

помогать? Тогда уходи…

В сердцах он взмахнул рукой, словно пытаясь отогнать от себя этот преследовавший его

образ старого короля.

- А… вино, - ушедшая с замаха рука, наткнулась на серебряный кувшин с вином, к

которому он уже успел приложиться. – Это твой ответ, отец? Ха-ха, - тут же горько

рассмеялся он, от этой пришедшей к нему мысли. - …

И предательская рука уже тянула пузатый кувшин с собой, словно говоря тем самым…

Вот, возьми, выпей… и печали, которые тебя обуревают, исчезнут. «Эти заботы, что

отравляют твою жизнь, что тянут тебя со страшной тяжестью на дно, - сладостным голосом

шептал кувшин, красуюсь своей роскошной чеканкой. – Растают словно дым…».

- Проклятье, - от этих голосов и манящих картин, что наполняли его голову, Роланд аж

застонал, сжимая голову руками. – Проклятье…

Гулкий хлопок плотной пробки и из кувшина поплыл терпкий дразнящий аромат его

любимого савойского вина. Реакция организма была моментальной… В пересохшем горле

словно поселилась пустыня, которой требовалась живительная влага.

Холодный металл горлышка коснулся его губ и …

- Н-е-е-ет…, - лицо короля скрутила судорога и увесистый кувшин тут же улетел в

дальний угол его покоев, с грохотом сокрушая изящный столик. – Нет! – еще раз с

ненавистью на самого себя, прошептал он. – Нет!

Роланд резко вскочил с кресла и несколькими быстрыми движениями привел в порядок

свой камзол, распрямляя складки на нем. Его отражение в стоявшем рядом зеркале тут же

повторило его движения.

- Лучше сдохнуть там…, - в зеркале отразился злобный оскал короля, решившего иди до