Николай Грошев - Вот так поворот…

Кажется, его спутали с клумбой.

Совершенно напрасно и очень даже зря.

Есть у него свойство одно любопытное, не очень приличное, но всё же – не вкусный он.

Вскоре грохнулся на пол и ощутил, как по всему телу катятся волны боли. Велес пытался дотянуться до Сети, но ничего не получалось. То, что проросло буквально в каждой части тела, металось в агонии и собственная боль, была помножена на боль того, что умирало в его теле.

Движение замедлилось окончательно, он валялся на земле. Нечто, вросшее в спину, дёрнулось последний раз и свалилось на пол. Велес, кое-как перевернулся на живот. Приподнялся на руках и громко кашляя, выплюнул на пол что-то, весьма отвратительной внешности. Спустя мгновение, его вырвало кровью. Спустя ещё одно, по всему телу потекло. Глаза сверкнули, он поднёс руку к лицу, в холодном свете молний, он увидел кровь и что-то белесое. Из пор кожи, исторгалось то, что недавно пустило в нём корни. Собственно, это корни и были. Организм использовал кровь, что б вывести разлагающиеся останки неизвестной твари.

-Ядовитый я, извините уж… - Прохрипел Велес и зашёлся в новом приступе рвоты.

Спустя полминуты он сел, дрожащей рукой достал пачку сигарет. Прикурил от электрической дуги, едва слышно загудевшей между пальцев. Затянулся, выдохнул дым.

-Ну, пидор, вот теперь ты точно попал. – Тон был не злобный, даже без капельки ненависти – вот что значит воспитание! – Я тебя убью. Медленно. Вот докурю, найду, где ты сука прячешься, и начну убивать. Милосердно. И очень, ну очень медленно. Сечёшь чмо? Лучше сам вешайся.

Как милосердие связано с медленным, непременно болезненным способом умерщвления, Велес размышлять не стал – притомился что-то он сегодня, не досуг, в общем, было, вот и не стал.

Скурил пол сигареты, желудок требовательно заурчал. Потоки крови из пор кожи больше не текли, боль стихла окончательно, по плечам струились весёлые искорки, в глазах искорки тоже были, но уже совсем не весёлые. Вообще, сейчас он стал сильно напоминать вурдалака, после обеда на старом кладбище, в каком-нибудь низкобюджетном кино.

Взгляд скользил по окрестностям, отмечая интересные детали. Тут туннель круто заворачивал, и трудно было понять, куда идти, что бы вернуться обратно в комплекс – если бы не запахи товарищей, приносимые сюда едва ощутимым сквозняком, он бы не смог сразу выбрать верное направление. Всё-таки удобно это порой, хорошо ощущать запахи…, вокруг лежали предметы.

Велес щелчком выбросил бычок и протянул руку. Ржавый нож. Выбросил, снова протянул руку – датчик аномалий, практически не тронутый, словно его купили пару недель назад, прямо с завода.

Вокруг валялась целая куча таких предметов. Все вылизанные до блеска – там, где блеск не скрывала ржавчина. Пару предметов Велес обнюхал и тот же результат, что и с противогазом – всё словно побывало в чьём-то желудке. Запахи, практически стёрлись.

Он поднялся на ноги и теперь заметил то, что притащило его сюда.

Оно лежало на земле, длинное, скользкое, толщиной в руку. Как это выглядело раньше, сказать сложно, но теперь, напоминало гниющий стебель виноградной лозы. Только толщиной в руку.

Стебель тянулся к стене. Тот конец, который валялся там, выглядел так, словно его разорвали одним движением. Только какая силища нужна, что б такое разорвать…

Он наклонился к стеблю и удивлённо хмыкнул – его не оторвали. Неровный разрыв, покрывала слизь и нечто, напоминавшее сукровицу, только цветом зеленовато-белое. Эта «лиана», оторвалась сама. Слой клеток, соединявший её с чем-то, начал хаотичное отмирание, клетки сделали харакири и лиана просто отвалилась от основного организма. Зачем это было сделано? Особо думать и не приходится. Когда по лиане пошла пища…, Велес злобно зарычал, но вовремя взял себя в руки – пищей, тут был, собственно он. И вот когда несъедобные частички его тела, потянуло через этот живой насос, клетки существа начали массово дохнуть, и оно как-то сообразило, что тянет в себя яд. После чего отстрелило сей живой шланг. Почти как ящерица. С той лишь разницей, что почти.

-Значит, ты растение. – Проговорил Велес, пнув дохлую «лиану». – Причём разумное – какое ужасное извращение! Нет, решительно нет, простите, но вы просто обязаны умереть. Я абсолютно толерантный человек и готов мириться с наличием даже такой мерзости как вы, но вы же перешли все рамки! Так что уверяю вас, в этом нет ни капли, отвратительного моему доброму сердцу, фашизма, лишь из сострадания и простого человеческого участия, я подарю вам покой.