Владимир Бабкин - Меж двух Царей

Но Мария Федоровна не дала офицеру даже договорить.

— Что вы сказали, милостивый государь? — произнесла она с такой ледяной вежливостью, что за ее спиной даже замолкли на полуслове все возбужденные голоса репортеров. — Вы отдаете себе отчет, с кем вы удостоены чести говорить?

Тот сильно побледнел, но, тем не менее, сказал срывающимся голосом:

— В допуске отказано. Во дворце карантин. Уезжайте!

После чего развернулся и быстро зашагал во дворец.

Отказываясь верить в происходящее, вдовствующая Императрица обернулась в намерении проследовать к автомобилю и обнаружила перед собой десятки репортеров и множество фотокамер, направленных прямо на нее. Вспыхнули огни фотоаппаратов, затрещали кинокамеры, запечатлевая для всей Империи и всех потомков ее ошеломленное лицо.

А зашумевшие разом голоса устроили настоящую бурю, благо Сандро пришел ей на помощь и переключил внимание репортеров на себя:

— Господа, господа, я хочу сделать заявление!

Собравшиеся тут же приготовились записывать, дрожа от восторга. Ну, еще бы! Такое! Нет, не зря они сюда приехали, не зря!

Александр Михайлович обвел взглядом затихшую голодную стаю. А затем бросил ей кость.

— Господа! Вы все стали свидетелями неслыханного, вопиющего скандала. Нам всем, а в первую очередь Ее Императорскому Величеству, было отказано в праве зайти в Александровский дворец. Императрице было отказано во встрече с сыном и раненным внуком! Могли ли они сами отказаться от встречи с Ее Императорским Величеством? Немыслимо! Но кто же мог посметь препятствовать этой встрече родных и любящих людей? Кто приказал не пускать во дворец мать и бабушку? Кто не выпускает к ней и фактически держит под арестом Великих Князей Николая Александровича и Алексея Николаевича? Кто от их имени делает заявления и самозвано намеревается занять Престол? До сего момента я просто не мог в это поверить, но сейчас, господа, у меня отпали всякие сомнения в том, что Александровский дворце захвачен, Великие Князья находятся в плену у мятежников, а заявление от их имени делают изменники и проходимцы! Скажу больше, господа!

Сандро помахал какой-то бумажкой перед репортерами и объективами камер.

— Только что мне принесли телеграмму из Петрограда! Узнав, кто на самом деле стоит за мятежом и объявляет себя "Императором Алексеем", захватившие Зимний прекратили участие в мятеже и покинули дворец, не желая участвовать в этом позорном действе. Гордый штандарт Императора вновь реет над Зимним дворцом. Господа! Для встречи с прессой в Императорской библиотеке будет проведена Высочайшая аудиенция, после чего вы сможете задать свои вопросы премьер-министру Нечволодову, а также другим лицам, обличенным доверием Государя Императора Михаила Александровича! Поезд ждет на вокзале, откуда же вы сможете послать телеграммы в свои редакции. Садитесь в машины, господа репортеры, Россия ждет правды!

ПЕТРОГРАД. ГЛАВНЫЙ ШТАБ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Полдень.

— Мне жаль вас, полковник. Вас использовали. Нагло и цинично использовали. Нет никого, кто мог бы сказать, что был свидетелем принуждения Императора Николая Второго к отречению. И причина тому проста и банальна — во-первых, никакого принуждения не было, а, во-вторых, во время этого судьбоносного разговора в Императорском кабинете никто более не присутствовал. Нет, и не может быть никаких свидетелей и прочих очевидцев того, чего не существовало.

— Ваше Императорское Величество, — Слащев стоял бледный, но все так же решительный. — Возможно, мои слова были превратно истолкованы, за что я прошу меня простить. Конечно, очевидец этих событий не присутствовал в кабинете во время вашего разговора. Но дело все в том, что Его Императорское… ваш брат, Государь, выходил из кабинета и имел краткий совет с верными ему людьми. Именно на рассказ одного из участников этого совета я и опираюсь в своей уверенности.

— Это ложь, милостивый государь. Злонамеренная и откровенная ложь. Кто-то сознательно ввел вас в заблуждение. С начала нашего разговора и до подписания Манифеста об отречении мой брат не покидал кабинет, а потому не мог по этому вопросу держать совет с кем бы то ни было. Это было его единоличное решение, которому, кстати, я всеми силами препятствовал. Я всей душой желал, чтобы мой брат оставался Императором и моя вина лишь в том, что я не смог его убедить не делать этого шага. И я сожалею об этом. Но я не позволю никому пошатнуть Престол и ввергнуть Россию в братоубийственную войну. Поэтому я желаю знать имя человека, который своей ложью осознанно или нет, но фактически толкнул вас на государственную измену и мятеж. Итак, кто этот человек?