Владимир Бабкин - Меж двух Царей

Настроение у газетчиков было прекрасным. День, столь неожиданно начавшийся известием о том, что их приглашают оказаться в самом скандальном месте сегодняшнего утра, причем доставят их туда с небывалым и вкусным комфортом, да еще и разрешат писать об этом событии безо всякой цензуры не могло оставить равнодушным никого из акул пера. Тем более что обеспечивался этот вояж по высшему разряду, а новый глава нового государственного телеграфного агентства лично гарантировал максимальное содействие. К тому же господина Суворина все знали если не лично, то уж точно все были наслышаны о нем, как о крупном издателе. Так что его слова имели серьезный вес в газетной среде.

Близился полдень и репортерская братия оживилась, увидев едущую к воротам машину в сопровождении гордых горцев из Черкесского конного полка. Их профессиональное чутье подсказывало, что наступает кульминационный момент событий, и каждый из присутствующих газетчиков уже прикидывал текст своей телеграммы в редакцию и размышлял о том, как угадать с решением вечной журналистской проблемы — как, с одной стороны, опередить конкурентов с отправкой горячей новости, а, с другой стороны, как не убежать раньше самых важных событий или заявлений, и не кусать себе потом локти от досады на свою спешку и глупость, бессильно взирая на успех своих более мудрых и терпеливых коллег. Впрочем, всегда был шанс и, что называется, пересидеть событие, когда о нем уже все рассказали, а ты, бесславно потративший время впустую, униженный и раздавленный возвращаешься к себе в редакцию под смешки коллег и гневные очи редактора. И угадать тот самый золотой момент часто было не меньшим искусством или везением, чем добыча самой сенсации.

Но вот авто остановилось и газетчики, словно гончие, ринулись вперед, теснимые своими коллегами ничуть не меньше, чем спешившимися горцами, которые расчищали путь от машины до ворот образуя коридор. Притихшая и приспособившаяся к секундному равновесию пишущая и снимающая публика вновь взорвалась возгласами и вопросами едва только из чрева автомобиля показалась сама вдовствующая Императрица, которая ступила на снег, опираясь на галантную руку Великого Князя Александра Михайловича.

Мария Федоровна холодно оглядела собравшихся, игнорируя все вопросы и с большим трудом сдерживая свое презрение к этим писакам, которых за каким-то дьяволом пригнал сюда ее Августейший сын. Причем мало того, что пригнал, так еще и фактически принудил ее (ЕЕ!) играть роль в этом третьесортном водевильчике на потеху всем этим безродным хамам! Ничего, несколько шагов до ворот она как нибудь потерпит, а уж на территорию самого дворца Никки весь этот сброд точно не допустит! Она встретится с сыном и внуком, она сумеет убедить и добьется своего. А затем она просто сядет в авто и уедет к ждущему ее Императорскому поезду, игнорируя всех этих суетящихся газетчиков. Пусть Сандро общается с ними, если ему так хочется. В конце концов, она сюда приехала вовсе не для того, чтобы отвечать на вопросы всей этой своры!

Из-за ворот показался офицер и она потребовала:

— Я желаю видеть Великих Князей Николая Александровича и Алексея Николаевича! Потрудитесь меня сопроводить, господин офицер!

Однако, вопреки ее ожиданиям, ворота не распахнулись.

— Прошу меня простить, Ваше Императорское Величество, — хмуро проговорил встречающий, — но мне нужно доложить о вашем прибытии.

— Да вы с ума сошли! — не поверила своим ушам она, — вы, что хотите меня оставить за воротами… — "… в окружении этих скотов?" хотела сказать она, но вовремя спохватилась и поправилась, — … и станете препятствовать вдовствующей Императрице?

— Прошу простить, Ваше Императорское Величество! — повторил он и, развернувшись, спешно устремился в сторону дворца.

Ошеломленная такой наглостью, Мария Федоровна беспомощно топталась у ворот, а вокруг нее бахали вспышки, сыпались вопросы, и бесновалась журналистская стихия. Черкесам с трудом удавалось удерживать репортеров на некотором расстоянии, что не мешало газетчикам резвиться вовсю. И от этого всего ее высокородную натуру просто трясло от ярости и негодования. Ну, ничего, она сейчас войдет вовнутрь и они все запомнят этот момент на всю оставшуюся жизнь. Какой сейчас будет разнос! Хамье! Скоты! Негодяи! А вот, как раз, бежит к ним этот наглец-офицер! Сейчас ворота откроются и она…

— Вновь прошу меня простить, Ваше Императорское Величество, но у меня приказ никого не пропускать на территорию дворца в виду карантина, поэтому…