Владимир Бабкин - Меж двух Царей

Лишь несколько дней назад, после воцарения нового Государя и установления относительного спокойствия на улицах, чины полиции начали возвращаться на службу, узнав о назначении нового министра МВД и о том, что государство вновь нуждается в них.

Назначенный три дня назад министром внутренних дел Константин Иванович Глобачев фактически только-только начал восстанавливать работу некогда самого значимого в столице министерства, однако хаос все еще преодолеть не удалось. Не хватало всего — людей, помещений, документов и, самое главное, катастрофически не хватало времени, поскольку события вновь рванули в галоп, не интересуясь готовностью к ним со стороны МВД и лично самого Глобачева.

Нет, какие-то успехи уже были налицо, но система пока не сложилась и работа оставшихся в строю сотрудников больше напоминала хаотическую суету во время пожара. Та же работа охранного отделения была скорее направлена на попытку восстановить свою организацию, чем на исполнение своих прямых задач.

Конечно, кое-какая информация поступала к министру и сейчас. Например, он точно знал о том, что именно в эти минуты в Таврическом дворце началось некое заседание группы депутатов Государственной Думы, которое, возможно, и не привлекло к себе пристального внимания бывшего начальника петроградского охранного отделения, если бы не некоторые странности, такие как ночное время заседания, состав его участников и совершенно странное совпадение по времени с начавшейся стрельбой в Зимнем дворце.

И если про собрание в Таврическом министр знал, то сами события со штурмом Зимнего стали для Глобачева полной неожиданностью. Что-то с этим всем нужно было делать.

И главный вопрос сегодняшней ночи — где Государь и кто теперь Государь?

ПЕТРОГРАД. ТАВРИЧЕСКИЙ ДВОРЕЦ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Первый час ночи.

Неизвестность томила душу и напрягала нервы. Кто-то рисовал чертей на бумаге, кто-то ходил по залу, а кто-то стоял у окна, словно надеясь, что близость к улице позволит им первым понять итог. Время от времени слышались нервные смешки и тихие перешептывания, так словно говорившие боялись звуком своей речи заглушить первые признаки победы.

И вот эти признаки, наконец, прозвучали. Милюков поднял голову и, прислушавшись, тихо сказал:

— Кажется, все затихло?

Воцарилась мертвая тишина. Несколько мгновений тишины, которые растянулись на целую вечность. Тишины, которой еще не решались придать форму эпитетами, а потому это пока еще была не "историческая", не "роковая", не "торжественная", ни какая-либо другая, а просто ТИШИНА.

Резкий звук телефонного звонка на краткий миг обрушил тишину и лишь голос председателя Государственной Думы зазвучал для затаивших дыхание слушателей в зале.

— Родзянко у аппарата!.. Да!.. Что вы сказали?.. Где?.. Что ж, удачи.

Михаил Владимирович медленно положил трубку и после долгой паузы произнес:

— Господа, есть две новости — хорошая и плохая. Хорошая — Зимний дворец взят. Плохая — где Михаил никто не знает…

ПЕТРОГРАД. ДВОРЦОВЫЙ МОСТ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Первый час ночи.

Я перевел взгляд с Кутепова на мрачную громаду Зимнего дворца за рекой. Что ж, недолго музыка играла, как говорится. Попытка переворота произошла куда быстрее, чем я рассчитывал. Ну да ладно, некогда сейчас философии разводить, посыпать голову пеплом и занимать прочей фигней.

Мимо меня перешла на бег очередная рота финляндцев, и мне было совершенно понятно, что скоро ловушка захлопнется. Я обернулся к охране и тихо приказал:

— Господа, сейчас мы с генералом Кутеповым спокойно идем в сторону Биржи. Ближе чем на сто шагов к нам не приближаться, после моста за нами не идти. Постарайтесь через Николаевский мост дойти до Главного Штаба. — видя, что руководитель охраны пытается что-то возразить, я подвожу итог "дискуссии". — Это приказ, господа. Удачи всем нам.

Пока мы шли с Кутеповым к выходу с моста, я пытался придумать выход из этой патовой ситуации. Отсыл охраны пока не означал наличия у меня какого-то плана действий, я просто пытался снизить приметность своей персоны, ведь было совершенно ясно — меня вот-вот начнут искать и понятно, что группы на мосту будут вызывать интерес в первую очередь. Одна надежда, на то, что пока они заняты перестрелкой во дворце им не придет в голову начинать поиски вне Зимнего. Лишь бы сейчас никто из проходящих мимо финляндцев не обратил на меня внимания. Впрочем, было довольно темно, а за парапетом моста чернота была почти всеобъемлющей. Лишь слабый отсвет на льду говорил о том, что Нева никуда не делась.