Виталий Каплан - И силуэт совиный

Я взглянул на него в упор.

– В маловерии обвиняешь? Так ты, Дед, в открытую дверь ломишься. Я в том на каждой исповеди каюсь. Но только, знаешь, не надо путать веру и фатализм. Не зря же говорят: на Бога надейся, а сам не плошай… Чтобы Господь Кирюшку спас, мало тут вот нам сидеть и умные беседы вести. И молиться мало. Надо сделать всё, от нас зависящее. Всё, что в наших, человеческих силах. Тогда и Бог возместит недостающее. Ты ж сам меня так учил.

– Я не учил тебя, – жёстко сказал Дед, – добиваться своих целей любой ценой. Да, нужно сделать всё, что можно сделать. Адвоката, к примеру, нанять – это можно. Если денег на это не хватает, найду тебе деньги. Ко мне, как понимаешь, не только бомжи и пьяницы за советом ездят. Только ведь ты и сам понимаешь, что адвокат тут без толку?

– Понимаю, – признал я. – Ну а что ещё? Похитить Кирюшку из приюта, где его держат? А где тот приют? Думаешь, нам сообщили? Я не частный детектив, чтобы выследить. Да и ни один частный детектив за такое не возьмётся, это ж уголовная статья…

– Ну вот видишь, – поднял палец Дед, – ты сам сейчас признал, что больше ничего сделать не можешь. То есть не можешь ничего такого, что было бы и действенно, и не вразрез с нашей верой. Значит, здесь именно такой случай, когда надо смириться со своей немощью и ждать воли Божией. И молиться, конечно, потому что воля Божия… она учитывает наши молитвы. Не всегда напрямую исполняет, но всегда берёт в расчёт.

Он, конечно, был прав. Но тошнило меня от этой правоты. Я думал сейчас не о Божием Промысле, а только о Кирюшке. Когда пузатые уроды начнут его «приучать к толерантности» – сильно ли его утешит, что тем самым он спасает Церковь? Да он и не узнает этого. Для него всё будет просто: одни сволочи отняли его у родителей и отдали другим сволочам, а мама с папой даже и не почесались. Откуда ему знать, что мы бились о систему как мухи о стекло? Откуда ему знать, что от нас с Леной скрывают, где он сейчас находится?

– Саня, – снова заговорил Дед. – Я всё понимаю. Не читаю мысли, конечно, это вздор, но то, о чём ты думаешь – это же очевидно. Ты оттого сейчас себя накручиваешь, что смотришь на ситуацию только с одной стороны. Со стороны неверия.

И тут меня прорвало.

– Неверия? Это, значит, из-за неверия я не каюсь в ЦКЛ и не подписываюсь на толерантность? Это из-за неверия я остаюсь в Церкви? Ты ж знаешь – если публично объявить о выходе, то сразу и индекс поднимут, и запрет на профессию снимут, и всё такое. Это из-за неверия я отказываюсь поставить электронную подпись за Пафнутия? Может, скажешь, из-за неверия у меня отобрали сына?

Хорошо, что я уже допил чай. Не то плеснул бы сейчас Деду в лицо – как тогда Лене.

– А знаешь, – задумчиво протянул Дед, – пожалуй, ты и прав. В том смысле, что из-за неверия. Потому что твоя вера, ты уж извини, это не совсем вера. То есть не отношения с Богом, а, как сказали бы психологи, с референтной группой. Ты сохраняешь верность. Но кому? Той социальной общности, к которой себя причисляешь. То есть православным людям. Ты не хочешь упасть в их глазах. Ты готов к бытовым неприятностям – но ради чего? Ради психологического комфорта. Дескать, вот как меня давят, но я не ломаюсь, смотрите на меня, я герой. Гордыня это всё, внучок, а не настоящая вера и настоящее смирение. Ты православный, потому что люди рядом, есть перед кем выделываться. А вот попади ты на необитаемый остров – много ли от твоего православия останется?

Он был сейчас неправ, он был несправедлив. То есть в чём-то прав, но эту частичную правоту натягивал на всего меня. А я не такой, как он припечатал. Вернее, не только такой.

– Дед, – тоскливо сказал я, – давай сейчас не будем про меня. Что я помесь крокодила с тараканом, я и так знаю. Давай про то, что же мы конкретно будем делать.

– Саня, – Дед указал мне на старинные ходики, которые так любила баба Маша, – третий час ночи. Сейчас мы конкретно прочитаем вечернее правило и конкретно пойдём спать. Что же до второго вечного вопроса, «что делать» – сделаем вот что. Во-первых, будем молиться. Постарайся тоже, насколько сможешь. Во-вторых, завтра ты снимешь на камеру моё видео-обращение к церковному народу. В нём я выскажу всё, что думаю о Пафнутии и призову людей не голосовать за него, а кто уже проголосовал – отозвать свои подписи. Далее мы сделаем несколько копий файла и зальём на несколько разных серверов. Ты вернёшься к своему Ване Лукичу, дашь эту запись и скажешь: не только он умеет шантажировать. Я до сего времени публично не высказывался об этих выборах, но если Кирюшку вам с Леной не вернут – запись уйдёт на все наши сетевые ресурсы. Оно им надо, спроси.