Таис Сотер - Последний Тёмный

Лукреций с трудом сел, опираясь на дрожащие руки. Его пальцы… что ж, глупо было ждать, что они так быстро восстановятся. Сейчас пальцы были обмотаны бинтами, и тягучая, на грани терпимого боль говорила о том, что бинты пока лучше не снимать. Святой проследил за взглядом юноши.

— Прости, одного ногтя ты всё-таки лишился. Но они, я слышал, со временем вырастают вновь. Как ты себя чувствуешь, мальчик?

— Я всё ещё в Дольхене? — спросил Лука, проигнорировав вопрос Эльгерента.

— Да. Доминик как раз в это время договаривается о твоей передаче, дружелюбно улыбаясь, ответил святой.

Маг нахмурился:

— Зачем вам вообще нужно было привлекать Инквизицию? Вы хотели запугать меня? Наказать за исчезновение. Но в этом не было моей вины! Ваш… ваш союзник заставил меня!

Взгляд Эльгерента тут же утратил добродушие, став пронзительным.

— О ком ты?

— Вы знаете. О Енохе. Вы… неужели вы не в курсе этого?

Эльгерент промолчал, но даже это молчание многое сказало Луке.

— Он… он предал вас. Действовал за вашей спиной, — поражённо произнёс юноша.

Эльгерент же был напротив, подчёркнута сдержан, ничем не выдавая обуревавших его эмоций.

— Что с ним теперь?

— Не знаю, — соврал маг.

Едва ли Эльгерент поверил ему, но допрашивать дальше Лукреция не стал. Магу даже показалось, что святой держится с ним гораздо более осторожнее, чем раньше.

— Поговорим позже. Скажи, почему ты решил, что именно Доминик стоял за твоим арестом?

— Те монахи, что пришли за мной, так мне сказали!

Эльгерент нахмурился, но снова ничего не сказал.

Так как монахи были рады избавиться от проблемного заключённого, Доминик Бромель достаточно быстро смог получить Лукреция обратно. Правда, едва ли то, каким образом его отвезли в резиденцию епископа, могло магу понравиться. В то время, пока Его Преосвященство со своим спутником, так оставшимся для инквизиторов неизвестным, с комфортом передвигались по городу в удобной карете, Лука был заперт в тесном саркофаге, который, судя по тому, как трясло и кидало Луку, был просто закинут в повозку, и то и дело ударялся о её борта. Маг, не знавший о беде, постигший по его вине Дольхен, воспринимал своё помещение в каменный ящик как издевательство и персональную месть со стороны епископа Пожалуй, не будь способности чернокнижника заперты, здоровье, а то и жизнь Бромеля, сейчас была бы под грозой.

Пока Лукреций набивал новые синяки, Эльгерент и Доминик имели более чем интересный разговор.

— Тёмный сказал мне, что это именно ты натравил на него псов престола, — прямо сказал Эльгерент, как только они остались с Домиником наедине. — Ты от меня что-то скрыл или он врал?

— Скорее, ошибался. Впрочем, как и братья ордена огня, — мрачно ответил Бромель, нервно перебирая в руках чётки с серебряными и изумрудными бусинками. — Они, представь себе, тоже считали, что это я рассказал им об одержимом маге, и даже сказал, где его можно найти. Лично пришёл к заместителю Паолоса с просьбой, в которой он мне не мог отказать. Правда, помимо брата Колина, меня никто не видел, и обратился я с просьбой к нему в то время и в том месте, где меня просто не могло быть.

— Ты хочешь сказать..?

— Я не такой дурак, чтобы привлекать внимание инквизиторов к нашему подопечному, — огрызнулся Бромель, сведя тонкие брови на переносице. — Те чётки, что ты мне дал, они реагировали на те ужасные миазмы, что поглотили Дольхен, но рядом с Колином они просто прожигали мне руки. Могли ли быть такое, что на помощника Паолоса могли повлиять тьмой? Существуют ли такие заклинания, которые позволяют выдать одного человека за другого, притом сделать это так ловко, что на это поведётся даже инквизитор?

Эльгерент в задумчивости пригладил бороду.

— Некоторые маги, из магистров, так могут. Правда, одурачить их поделкой можно только простолюдинов, а тут сработал гораздо более искусный мастер. Да и чётки реагируют не на простую магию, а лишь на ту, что была испорчена тьмой. А среди тёмных, способных на подобные трюки, я не знаю никого. Хотя… постой. Я помню, Енох рассказывал мне, как в руки братства попадала одна молодая колдунья, способная принимать чужие обличия. Но она давно мертва. Как же её звали? Как же… О, я вспомнил! Маргарита Ульке, дочь Медеи Орфы. Но она не одно столетие мертва.

— Значит, кто-то из её рода. Может быть, даже сама Медея, — мрачно предположил Доминик.

— Возможно. Я так и не смог найти старую ведьму, — задумчиво ответил Эльгерент.