Артем Матюшенко - Приграничное владение

Жаль, конечно, что у него не было амулета воздействия. Хотя если бы и был, что с того? Не все люди, конечно, подвержены воздействию, да и не факт, что оставили амулет, посадив в эту камеру. Пара-то амулетов, что была в одежде бесследно исчезла.

Лежал не меньше часа, все это обдумывая и не заметил, как опять провалился в глубокий сон. Разбудил его, как обычно, скрип открывающейся двери. Вошел Андрюша, с чайником и большим ломтем хлеба, намазанным маслом.

– Вот, пока чайку сладкого пошвыркай. А то я вчера перед сном еще наподдал конкретно, только проснулся, не варил еще ниче. И башка, пока тоже не варит. – Заржал он своей шутке, но тут же скривился и прислонил лоб к железной решетке.

Постоял так немного, потом тяжело вздохнул и просунул хлеб через решетку. Затем, приняв от Вардиса стальную кружку, налил в нее густо заваренный чай и, достав из кармана, ссыпал в нее с полдюжины кусков рафинада.

– Чай хороший, пей. Ты давай, учи еще слова, эта дура уедет, тогда вечером приду еще поболтаем.

Парень потрогал припухлость на правой стороне лица. Собрался уходить, но потом, передумав, зашептал:

– Ты прикинь, вваливается ко мне в комнату вчера, пьяная и давай на меня вином брызгаться. Потом говорит – хочешь посмотреть? – И, прикинь, сиськи свои обвислые вывалила. Трогай говорит. Ну я че? Я взял и потрогал. А она как давай на меня орать, быдлом обозвала и вот, звезданула, – он опять потрогал припухлость под глазом. – Она, когда пьяная, совсем дура.

Покрутил Андрюша пальцем у виска:

– Сама лезет ко мне, а потом обещает доктору нажаловаться. Ну Герману, то есть.

– Герман? – переспросил сидящий за решеткой лэр.

– Ага, его Герман зовут, а ее Ираида. Только не Ираида она ни какая, слышал я, как он ее Ленкой звал. Это у нее типа клички, так. Это, как их… псевдоним, вот.

– Где Герман? – Спросил сиделец, чтобы вытянуть побольше информации из начавшего откровенничать парня.

– Так он уехал. Вчера. Вернее, на самолете улетел. В Москву, говорят, дела у него там. Ну ладно, ты пока чай пей, а я в магаз смотаюсь и потом приготовлю чего. Да и эта, сука, проспится и свалит опять. Она, как Германа нет, дома не сидит, все по кабакам шляется. Ну и ладно, я пива вечером на розлив возьму и тебе плесну. Пару литров возьму. Хотя деньги еще остались, так что можем и четырехлитровку взять. И рыбки недорогой. Тебе пиво-то можно, а то вдруг потом мастер заругает? Это Германа я так называю. А он сам говорил, чтобы так звал.

Лэр кивнул, то ли подтверждая, что можно пиво, то ли, что понял про Германа – мастера.

– Я здесь? – он обвел рукой свою камеру и стал загибать пальцы.

– Чего?

– День? – ИВардис стал медленно загибать пальцы на руке, как бы отсчитывая дни. – Какой?

– А-а! Дни. Сколько? – Андрюша задумался, затем почесал пятерней затылок. – Ну неделя, наверно. Так… сегодня среда… выходит десять дней, если с сегоднем считать. Понял? Сего-одня де-есять дне-ей тут, – повторил он медленно и показал растопыренные пальцы на двух руках. – Понял?

Вардис кивнул:

– Понял. Я десять дней тут.

– Молодец! Быстро ты балакать научился. А к тебе это… ночью Ираида заходила?

Лэр снова кивнул: – На меня тоже орать. Быдло, мразь.

– Это она может, – усмехнулся парень, потом махнул рукой. – Меня раньше ублюдок обзывала, а мастер услышал и запретил. Но, когда пьяная, все подряд мелет, у нее рот, что помойная яма, ты внимания не обращай. Герман приедет и вылечит тебя, не расстраивайся.

Лэр опять пару раз кивнул, и Андрюша, развернувшись, побрел к выходу. Пока он не вышел из подвала и не погасил электрический свет, Вардис вынул стальную ось с игрушечным колесиком и решительно отчеркнул еще пару горизонтальных черточек на доске топчана.

«Если сегодня уже десятый день, как я нахожусь в этом мире, то сколько прошло в моем? Если верить Кастору, то, как минимум, два, а то и все три дня. Я давал указание первому министру отдать письмо сыну через три дня моего отсутствия. Так что Климент или уже прочел мое послание или прочтет через несколько часов. Вот только как он поступит? Не кинулся бы сломя голову спасать отца.»

Хотя сын не отличается взбалмошным нравом, так и сам лэр был в себе уверен, пока не оказался в качестве пленника за толстой железной решеткой.

– Все одно, раньше чем еще через неделю – две, ничего ждать не следует. Вардис подумал еще немного, оценивая свои шансы быть найденным и счел их чрезвычайно низкими. Мир без магической энергии сам по себе затруднял использование магии. Вардис заточен в каменном подвале, что тоже очень осложняет поиск. Так еще и у сына не так хорошо с магическим даром, а привлекать кого-либо из имперских магиков – смерти подобно. Там уже под ударом стоит все лэрство, вернее, его независимость от империи. Скорее уж ради сохранения тайны нужно пожертвовать им самим, то есть Вардисом.