Артем Матюшенко - Приграничное владение

– Значит, Андрей, говоришь он по-русски не говорит, тебя совсем не понял? А о чем ты с ним поговорить хотел? Что спрашивал – раз, говоришь, что не понял? – задал невысокий вопрос присевшему на край табуретки молодому тюремщику, когда тот поднялся в комнату наверху.

– Так, это… – заелозил здоровяк. – Я ему и говорю – на, говорю, хавай! А он, что-то по своему пролопотал, но миску просунул под дверь и взял потом.

– Ага, ну хорошо. А чем кормил говоришь?

– Так, это… Супа капустного варил и себе и ему, на двоих, короче.

– А больше ничего не говорил? Ну, может, по-русски чего спрашивал, там слово какое или еще чего?

– Не, мастер! – Мелко и быстро замотал головой парень. – Ты же мне сказал, что заразный, я и не подходил близко. Супца ему ливанул и свалил сразу, – уверенно соврал Андрюша, преданно глядя в глаза козлобородого.

– Гм… ну, молодец, иди тогда. – показал тот ему на дверь. Потом, спохватившись, вытащил из кармана пухлое партмоне и, вынув, протянул ему пару тысячных бумажек. – Ах, да… вот тебе на продукты, ты себе покушать возьми и больного нашего покормить не забудь. Ты же утром еще не кормил его?

– Да я же только проснулся, рань такая. – раззявил рот в зевке Андрей и по детски потер кулачками глаза.

– Ну ты его корми, не забывай. И вечером тоже. Не пропей только все деньги разом. Я дня через три прилечу, проверю. Спрошу у нашего гостя, как ты его кормил. Ну все, иди! – махнул ему рукой козлобородый.

Сероглазый увалень посмотрел на выданные ему деньги и, не скрывая совершенно дурацкой улыбки, растянувшейся во весь рот, свернул и зажал их в кулаке. Правда, при этом бросая косые взгляды на присутствующую здесь же Ираиду. Потом, постояв пару мгновений и сообразив, что от него больше ничего не хотят и все цеу уже выданы, метнулся за дверь.

– Зря ты ему два косаря отвалил, он же теперь каждый день будет, не просыхая, свою паленку глушить. – скривилась Ираида, глядя на закрывшуюся за пареньком дверь.

– Да пусть бухает, меньше вопросов будет задавать. Да и пожрать он любит, поэтому пьян-не-пьян, а всегда себе что нибудь в своей каморке сварит. В отличие от некоторых. – Глянул он на рыжеволосую подругу.

– Ой, Гера, вот только не надо мне нравоучений. Я тоже готовлю, не часто просто. Денег мне лучше оставь.

Человек в темном дорогом костюме вздохнул на показ и вынул из портмоне две пятитысячные купюры и протянул рыжеволосой подруге.

– Блин, Гера, ну я где такое тут разменяю! – сказала ведьма и тут же выхватила протянутые купюры.

– Не надо, так обратно давай! Все одно тоже на вино изведешь.

– Ага, щазз! – Усмехнулась рыжеволосая. – Дай еще пару бумажек, в город съезжу, в кафе схожу, развеюсь, может в кино потом. Сижу тут неделями, никуда не выхожу. А ты знаешь, только такси туда-обратно в тысячу вылезет.

– Ох, Ираида, нет чтобы самой хорошо готовить всегда, так ты в кафе едешь. И сильно на вино не налегай, а то знаю я тебя пьяную, выпьешь и сцепишься с кем, начнешь скандалить опять, к официантам цепляться. – Недовольно пробурчал козлобородый, но все же выдал ей еще денег.

– Спасибо, Гера, я по твоему возвращению мясо с грибами приготовлю, как ты любишь – обещаю. И скандалить нигде не буду, не волнуйся.

– Такси уже пришло. – Посмотрев на тренькнувший айфон сказал Герман и пройдя к дивану, взял объемный дорожный саквояж. Потом поцеловал свою рыжеволосую подругу. – Ну ладно, умницей будь, я как и сказал, прилечу дня через три, не скучай. Звони. Да, Ида, ты за Андрюшей посмотри, чтобы не забывал пленника нашего болезного покормить и не торчал там у него.

– Да что ему сделается, мужику, почти неделю без еды провалялся и на поправку пошел, без всяких лекарств притом. Все же у этих гастарбайтеров деревенских здоровья вагон. Привыкли там навоз вилами кидать, так что ему тут будет. Значит, и до капища дотянет без проблем, не подохнет. Скорее бы весь снег сошел, да просохло все. – Ведьма вдруг застыла со злым выражением лица. – А я бы не ждала с моря погоды, в подвале и устроила жертвоприношение.

– Все, некогда мне! Ираида, потом поговорим, хотя обсуждали уже. – Недовольно сказал мастер и вышел в прихожую.

Как показалось Вардису, прошла целая вечность нахождения его в полутьме подвала, когда наконец скрипнула дверь, свет зажегся и в подвал, покачиваясь, вошел Андрюша.

– Все, Ираидка усвистала, теперь можно и расслабиться. Ее, стервы, точно до утра не будет. Мы с тобой сразу и отобедаем и отужинаем.