Артем Матюшенко - Приграничное владение

– Ты только при нем это не ляпни! Он жуть как своего прозвища не терпит. – поморщился Герман. – За такое прибьет, не поморщится. А нам с ним хорошие отношения надо поддерживать, нам от него еще многое может понадобиться.

– Да ладно! – опять отмахнулась ведьма. – За глаза все зовут, да и видела я его, пока в Москве были, пару раз мельком. Он больше с тобой общался. Так когда летишь? – опять повторила она свой вопрос.

– Дня через три – четыре. Но я не надолго.

– А чего ему от тебя надо? – не унималась с расспросами рыжеволосая ведьмочка.

– Дело, говорит, есть. – пожал плечами колдун. – и разговор не телефонный.

– А, может, ну его? От его рожи за версту неприятностями несет. Может, этого в подвале на жертвенник, и валить самим?

– Вот дура! – сжал кулаки Герман. – Ладно дом снят через него, а машину? Машину ты продать за день успеешь? Если только за копейки. Так ее еще отремонтировать надо, после твоих-то рулений. Мебель тоже бросать жалко, дорогую брали. Ты это очень быстро все кому продашь? Паспорт тебе новый в конце-концов нужен, далеко ты со старым паспортом убежишь? Без Бессонова у нас таких связей нет, а он сделает. Раз обещал, то значит точно сделает.

– Сделает. – согласно кивнула ведьма. – Но и поимеет с нас опять.

– Ну поимеет немного – не смертельно! Зато с домом вот помог, а в Москве, хоть имел свою выгоду, но клиентов нам богатых находил. Вообще, в Москве нас никто не трогал только благодаря ему. Да, делились. – согласно кивнул Герман. – Так и взяли там жирно. За четыре месяца больше пяти лямов с лохов богатеньких подняли.

– Так много за аренду дома ушло и на машину. – поморщилась Ираида.

– Ну не много допустим, а по сравнению с тем что есть – так сущие копейки. А куда деваться? Машина нам нужна, не на автобусе же в город мотаться. А дом вообще кто-то из его знакомых братков себе строил, а потом вроде посадили, потому и обошелся в аренду совсем не дорого. Зато, тут в поселке, нас никто искать не додумается. Да и место знатное, я про то древнее капище еще в секте слышал.

– Только деньги тут проживаем, а толку никакого нет. А, может, опять секту организуем? Соберем адептов. Наберем студентов разных, молодежь – хоть какой, а прибыток.

– Нее, нельзя так палиться! – решительно мотнул головой Герман. – Риск велик, а возни с ними много.

– Тогда в городе несколько раковых за большие деньги пообещаем вылечить? Нам миллион-другой лишними не будут. Сам знаешь, список онкобольных через медперсонал выкупить не проблема, а родители за своего спиногрыза помирающего или любящий супруг, никаких денег не пожалеют. Они же в горе своем как в трансе прибывают, никакого гипноза не надо. Сами тебя убеждать будут деньги взять – только помоги! Пообещал им, и уже согласны миллионы заплатить, ну если не нищеброды конечно.

А вообще, ненавижу эту сволоту, этот сброд напыщенных, зажравшихся животных! – ведьма в сердцах даже притопнула ногой обутой в розовый тапок с помпоном. – Общаешься с такими, у всех принципы, все на публике в моральных рамках себя держат. Что ты! За высшие идеалы, за мир во всем мире. А как волю дать, так пускаются во все тяжкие, только себе и загребают. Толкаются как свиньи у корыта, хлюпают рылами своими, только бы побольше заглотить. Все власть имущие поголовно сладострастники, прелюбодеи и скоты двуличные. Все у нашего господина на суде в аду будут!

Или вот эти, кто деньги большие за чудесное исцеление платит. На кривой козе бывает не подъедешь, дом элитный, охрана, в офисе личный кабинет с жопастой секретуткой, а как приспичит, так готовы в ногах валяться, умолять. Таких и надо на бабки опускать. Об одном жалею, что у Борюсика мать пьянь подзаборная была, я бы других на капище десятками возила, у кого папаша чиновник зажравшийся, мент при должности или олигарх доморощенный.

С этих деньги брать приятно, посмотреть на их вид униженный, а потом мордой в дерьмо, чтобы всю жизнь помнили, а недоносков их на капище – в жертву темному властелину! Еще баб ненавижу ихних – тоже мне, светские львицы! Сами перед собой нарядами, да цацками с брюликами выпендриваются, а по-натуре шалава пробу поставить негде. Блядь, но с претензией.

– Ну чего разошлась-то? Этого ненавижу, того убью! Сидишь и шипишь как змея.

Ираида отмахнулась, но продолжила уже спокойным голосом. – Давай, Гера, разведем еще хоть парочку таких, ну хоть одного, а?

– Да ты, мать, сам процесс больше любишь? Признайся, ведь деньги у тебя на втором плане? Нравится тебе над такими доминировать, получать моральное удовлетворение, таких кидая? Хотя, конечно, и твое пролетарское прошлое из занюханного рабочего поселка само за себя тут говорит. Достали тебя богатенькие да своенравные в свое время, вот и мстишь как можешь? – Герман усмехнулся и, хитро прищурившись, погладил свою бородку.