Влад Вегашин - Время хищных псов (СИ)

Четвертые просто молчали. Холодно и зло.

- Довольно, Легран! - взревел Левиафан. - Я обдумаю то, что ты сказал, но сейчас я хочу, чтобы ты немедленно принял мой подарок!

- Как прикажете, Повелитель, - т’Арьенга расстегнул куртку, бросив ее на пол, и снял с плеча по-прежнему висевшую в ременных петлях трость. - Не угодно ли вам будет подойти ближе?

- Вот это мне уже больше нравится, - довольно ухмыльнулся тот, приближаясь почти вплотную.

Шевалье медленно положил руку на пряжку ремня.

- Жаль, она совсем ничего не видит, - вздохнул он. - Хотя в этом тоже что-то есть…

Пряжка со щелчком расстегнулась.

Пальцы легли на шнуровку.

Она не хотела, не могла, не выдерживала верить в реальность происходящего. Всегда отзывчивое натренированное тело сейчас не желало подчиняться приказам измученного разума. Словно со стороны наблюдая за двумя чудовищами, демоном и его слугой, Арна кричала немым криком, умоляя не о помощи - о быстрой смерти. Ей казалось, что если хоть одна из этих мразей еще раз дотронется до нее, то они опоганят уже не тело, а душу - но то из чудовищ, что прикидывалось человеком, раз за разом прикасалось к ее коже, и ничего не случалось.

Создатель, я молю тебя, убей! Убей меня!

Сухо щелкнула пряжка ремня, Танаа заметалась, пытаясь резким движением сломать себе шею - но тело так и не отреагировало на мятежные попытки духа избежать этого кошмара. Лишь слабо подрагивали мышцы от каждого прикосновения грязных пальцев, лишь пачкалась кожа от каждого похотливого взгляда.

Внезапно ледяная волна сосредоточенного спокойствия вновь окутала сознание Арны.

“Мне не удалось уничтожить Левиафана. Но я могу убить второе чудовище”.

У этого тоже была защита. Невероятно сложная, запутанная, хитрая и очень мощная, гораздо надежнее, чем даже у Маар-си. И в этот раз Танаа не могла действовать напролом - приговоренный ею нелюдь почувствовал бы проникновение, попросил бы защиты у своего господина и остался бы в живых.

Но сейчас Арна не экономила силы, энергию и самое себя. Последним, что она могла сделать в этой жизни, было уничтожение чудовища, пусть даже и помельче, чем Левиафан.

И у нее получилось. Бесконечное безвременье, прошедшее между двумя ударами сердца - и защита твари поддалась, разошлась в стороны, пропуская тонкий ментальный щуп: Танаа не хотела рисковать, у нее был шанс на один-единственный удар, и этот удар следовало рассчитать с хирургической точностью.

Информация прошла по сжатому каналу и четкими образами возникла в сознании Арны.

Глухо вскрикнув, распятая на столе девушка открыла глаза.

Шнуровка расползалась под ладонью, пальцы второй руки скользили по загорелой шее, нащупывая бьющуюся венку. Левиафан склонился над жертвой, и только собственное решение досмотреть спектакль до конца останавливало его желание отшвырнуть медлительного слугу и вонзиться в это мягкое, податливое тело, услышать дикий вопль боли и убивать, убивать, убивать ее медленно и мучительно, получая все то наслаждение, которое недоступно мелким, слабым людям.

Веки пленницы дрогнули. Невидящий взгляд, словно зрячий, устремился на лицо Леграна, ища его глаза, и в пронзительной синеве читались надежда, неверие, страх - и в то же время непоколебимое знание.

- Я так ждала тебя, - прошептали непослушные, пересохшие губы. - Я верю, я знаю, что это ты… Я прощаю тебя, прощаю, только сделай так, как должен… я понимаю… но я так ждала…

Легран вздрогнул, когда в кратчайший миг на него обрушилась волна тепла, нежности, веры, надежды, поддержки и бесконечной светлой любви…

Глаза т’Арьенги потемнели, сменив цвет с карего на непроницаемо черный. Он резко отстранился, прошел вдоль алтаря, подойдя к разведенным цепями ногам Арны. Сделал шаг вперед, положив ладонь на стройное бедро, нехорошо ухмыльнулся, навалился всем телом…

…и резко распрямился, как сжатая до предела и вдруг спущенная пружина. В левой руке хищно блеснула черная сталь катаны, острейшее лезвие с силой полоснуло по морде Левиафана, отсекая один рог и лишая князя-герцога глаза.

Опустевшая деревянная трость с гулким стуком упала на пол. Два чуть изогнутых клинка дважды рубанули по алтарю, рассекая цепи.

Он взвился черным смерчем, осыпая чудовище сотнями ударов, больно ранящих чешую, не позволяющих опомниться, придти в себя, ударить посмевшего обмануть его наглеца всей мощью гнева великого Левиафана!

Но смерч успел раньше.

Обе катаны взлетели в воздух. Легран выбросил вперед раскрытые ладони, громко выкрикивая длинное, непроизносимое человеческим горлом слово - и буро-зеленая иссеченная чешуя вспыхнула черным пламенем.