Влад Вегашин: Почерк зверя

Я посвящаю эту книгу моей возлюбленной, Мэллон Аарн , без которой все было бы совершенно напрасно, и благодарю ее за то, что она всегда вместе со мной и поддерживает меня во всех начинаниях.

От всего сердца благодарю всех, кто помогал мне во время написания этой книги.

Спасибо тем, кто помог вычитать эту книгу, найти в ней все логические несостыковки и стилистические ляпы и сделать книгу лучше.

Спасибо Мартиэль за ее музыку, в которой я находил вдохновение, и за песни, тексты которых использованы в книге.

Спасибо моим друзьям, которые не оставили меня в трудную минуту, поддержали и помогли найти силы продолжать писать, когда я готов был отказаться.

Спасибо оргкомитету InterPressCon — за великолепный конвент.

Спасибо ОнТ — за тепло, веру и поддержку.

Спасибо Ориллиону , за добрые отзывы, полезные советы, подсказки и замечательное стихотворение «Алхимия», послужившее эпиграфом.

Тихий-тихий — едва на грани слышимости — перезвон гитарных струн.

— Что это? Где я?

Нет ответа… и не будет.

Обволакивающий, проникающий, завлекающий серебристо-синий туман вокруг — и перезвон гитарных струн.

Молчи, молчи — не стоит сейчас нарушать то зыбкое, едва уловимое ощущение, когда Вселенная и ты сливаетесь воедино, становитесь на ничтожно малые доли секунды целым, и открываются те истины, которых иные алчут многие годы, а то и века…

Молчи и не открывай глаз — просто слушай, ощущай, впитывай. Больше такого шанса тебе может и не представиться.

Чудовищное усилие над собой — сломать, сломать эту чужую волю! Пусть кажущуюся доброжелательной, пусть и сулящую невозможное, но столь желанное… Сломать! Потому что ничто навязанное извне не бывает к лучшему. Он слишком много раз имел возможность в этом убедиться.

Вега открыл глаза.

В ту же секунду, в последний раз застонав, умолкла гитара. Легчайший, почти неощутимый ветерок подхватил синеватый туман, разорвал его в клочья с яростью, которая более пристала бы урагану.

Наваждение исчезло.

Вернее, только часть наваждения.

Вега стоял у подножия широкой, не менее ста футов шириной, лестницы, уходящей вверх, к луне — огромной полной луне, отбрасывающей серебряные блики на бледную кожу даргела. Темнота вокруг, неестественная, густая, словно бы живая, скрывала стены, если они тут были. Лестница уводила к луне. Темный бархат ковра под ногами отсвечивал то алым, то индиговым, то и вовсе черным. Лишь по центру, как раз там, где стоял Вега, ступени перечеркивала голубовато-белая лунная дорожка.

Туман в голове наконец рассеялся. Вега вскинул голову, напряженно оглядываясь, руки сами собой потянулись назад, к рукоятям катан — и бессильно скользнули по воздуху.

Оружия не было.

— Где я? — еле слышно повторил даргел. И опять не дождался ответа.

Позади была темнота. Справа, слева, сверху — везде клубилась почти ощутимая физически темнота. Только вперед и вверх вела голубоватая дорожка лунного света, не оставляя выбора.

Через силу усмехнувшись, Вега шагнул вперед, на первую из сотен и тысяч ступеней. И просто ради интереса начал считать их.

Десять.

Сто пятьдесят четыре.

Четыреста семьдесят одна.

Одна тысяча семьсот тринадцать.

Пять тысяч сто тридцать…

Луна не становилась ближе. Ничего не менялось. А когда он обернулся — опять же, просто из интереса — оказалось, что ступеней позади нет. Со всех сторон клубилась темнота, вынуждая идти наверх.