Влад Вегашин - Время хищных псов (СИ)

- Немедленно приведи императора, и заканчивайте казнь! - прохрипел смутно знакомый голос за спиной Киммериона. Эльф, только что спустившийся с крыши обратно на крытый балкон, обернулся - и вздрогнул, в ужасе отшатываясь.

Перед ним стоял Александр Здравович, но в каком виде! Длинный плащ с капюшоном-клобуком местами прогорел до дыр и обуглился, кожу покрывали глубокие, дымящиеся ожоги, источающие омерзительный запах паленой плоти. Волосы на голове сгорели почти полностью, одного глаза нет, лицо перекошено кошмарной гримасой, а взгляд… Никогда, никогда и ни у кого еще Киммерион не видел такого взгляда, полного безоговорочной уверенности в своей абсолютной власти и немедленном выполнении любого даже не приказа - намека на него.

- Но… я… - пораженно пробормотал скрипач. - Я не…

- Ты не слышал моего приказа, вампир? - Здравович шагнул вперед, резко выбрасывая руку и сжимая пальцы на горле Киммериона. - Найди императора, пусть он заканчивает казнь, пока де Вайла не разорвали на части псы Его Высокопреосвященства.

Сильным движением он отбросил от себя Кима на перепачканный налетевшим пеплом пол. Сорвал с императорского кресла покрывало, завернулся - и исчез в еле заметном узком проходе в углу.

Несколько секунд эльф потратил на то, чтобы побороть желание броситься следом, догнать, уничтожить эту мерзкую тварь, пока он так изранен и ослаблен! Но жизнь друга дороже смерти врага. Ким заставил себя подняться на ноги.

Искать Лаарена не пришлось: скрипач не успел покинуть балкон, как за дверью загремели шаги, и разозленный император быстрым шагом пересек узкое пространство, замерев у портика.

- Что здесь происходит? - ледяной голос прозвенел над внутренним двором тюрьмы, мгновенно протрезвив всех присутствовавших.

- Палач не способен исполнить свои обязанности в связи с ранениями, полученными от этого демона, союзника де Вайла. Ваше Величество, позвольте смиренным братьям, моим телохранителям, исполнить его долг, - низко склонился Его Высокопреосвященство.

Судя по состоянию приговоренного, “смиренные братья” не особо нуждались в императорском разрешении: лицо Веги заливала черная кровь, руки, вывернутые под неестественным углом, наверняка были переломаны, да и на ногах стоять даргел едва ли смог бы.

Но взгляд его оставался все таким же спокойным, отрешенно-безжизненным. Лишь в самой глубине черных глаз таилась тщательно скрываемая боль.

На принятие решения у Лаарена было не больше нескольких секунд. Нельзя показывать кардиналу, что он раскрыт, что его план известен, а приговор ему подписан.

- Начинайте казнь, - безразлично произнес император, отводя взгляд от изломанного тела, обвисшего в руках палачей. - И побыстрее, вы и так задержались.

Двое телохранителей Алары притащили с другого конца двора дубовую колоду, способную сыграть роль плахи. Де Вайла швырнули на землю, кто-то, не сдержавшись, с силой ударил ногой в тяжелом сапоге в живот.

- А ну, вставай, тварь! - выкрикнул старший из телохранителей, командовавший охраной кардинала.

Превозмогая боль, даргел закусил губу, чувствуя на языке вкус крови, поднялся на ноги. Поднял глаза, ища взгляд императора - концентрация потеряна, времени на восстановление уже нет. Но Лаарен глядел куда-то в сторону…

Вега гордо вскинул голову и спокойно подошел к плахе. Медленно опустился на колени, отбросил волосы и застыл в ожидании неминуемого.

Тяжелый меч в руках святого брата взлетел к небу - и рухнул на дубовую колоду, раскалывая ее пополам. Из рассеченного горла потоком хлынула кровь, казнимый упал на землю, забился в судорогах, рефлекторно пытаясь зажать страшную рану.

Не каждому профессиональному палачу всегда удавалось обезглавить с одного удара, что уж говорить о человеке, впервые в жизни взявшем в руки палаческое оружие? Правда, обычно даже если исполнитель приговора промахивался, для приговоренного это ничего не меняло: человек, эльф, даже орк - не выживали с рассеченным горлом или переломанными шейными позвонками. Но де Вайл не был ни эльфом, ни человеком, ни тем более орком. Он остался жив после этого удара и бился в судорогах болезненной агонии все то время, пока доморощенные палачи искали новую колоду, пытались уложить приговоренного на нее, пока непосредственный исполнитель заносил меч…

Со второго раза им удалось. Лезвие до середины погрузилось в дерево, отсеченная голова покатилась по плитам двора, тело, в последний раз содрогнувшись, упало на камни.