Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— А пожизненные?

— Вот когда ты прав! Этих — в первую голову!

— Я бы и других прибрал. Тех, что за убийства.

Левмир переводил взгляд с одного говорившего на другого и тщетно искал в сердце хоть крупицу детского страха, жалости к тем людям, о которых сейчас говорят князья. Но лишь одна мысль не давала ему покоя: придется запомнить лица князей, выучить имена. Придется жить с ними достаточно долго, прежде чем корабли причалят к западным землям.

Торатис первым написал число на листе и толкнул его вправо.

— Понимаю, точных цифр мы не вспомним, но приблизительно…

Листок совершил полный круг и вернулся к Торатису. Тот пробежал его глазами.

— Плюс еще почти сотня тысяч.

— Уже веселее, — кивнул Эмарис.

На этом собрание завершилось. Поднимаясь к себе по застланной алым ковром лестнице, Левмир обнаружил Айри. Не то силы внезапно покинули ее, не то она хотела дождаться Левмира, но уснула, развалившись на двух ступеньках.

Левмир обернулся — за ним шел только Эмарис.

— Объясни ей утром, что можно вести себя и посдержанней, — сказал тот. — Она останется княжить и, если будет продолжать в таком духе, ни к чему хорошему не придет.

— Не представляю, чтобы она осталась, — сказал Левмир, подняв Айри на руки. — Кажется, она и сама не представляет. Эта страсть, о которой ты говоришь… Не похоже, будто ее страстью было — управлять княжеством.

— Не похоже. Но она не настолько забыла, что значит быть человеком, чтобы отказаться от возложенных обязанностей. Должно быть, это для нее даже хорошо.

Эмарис помолчал. Потом улыбнулся. Так, будто собирался живьем выдрать из кого-то душу.

— Я прогуляюсь. — Он развернулся и пошел по лестнице вниз. — Утром приезжай на плавильни, есть дело. Попроси сестру, она тебя доставит, только внутрь не пускай.

— Откуда ты узнал? — крикнул вслед Левмир. Ни он, ни Айри никому не успели рассказать об утренней договоренности.

— Просто ты слишком мал, чтобы иметь детей.

Костлявая рука бросает монеты в мешочек, сухие губы медленно шевелятся, отсчитывают деньги. Старуха сидит за столом, на котором места нет от горшочков и склянок. Стены и потолок тесной каморки увешаны пучками растений, высушенными трупиками животных. В воздухе густыми волнами плывет аромат гнильцы.

— Сто пятьдесят, — прошипела старуха, пряча мешок под скамейку. — Какая щедрая была девочка. Жаль, что мертвая.

Хриплый смех прервал стук по стеклу. Старуха вздрогнула. С трудом передвигая ноги, подошла к маленькому круглому оконцу, стерла копоть. Снаружи билась летучая мышь.

— Заходи, ночной странник, — сказала старуха и открыла окно. — Вечно вас тянет к Мирунге.

Мышь влетела в каморку, повисла над скамьей, яростно хлопая крыльями.

— Дьявол! — заорала старуха. — Дьявол, дьявол!

— Всего лишь вампир, — улыбнулся Эмарис, устраиваясь на скамье.

Горшочки загремели, когда по ним пробежались его пальцы. Две склянки упали и разбились. Старая Мирунга жалась к стене, беззвучно шлепая губами.

— Ты меня удивила, — заговорил Эмарис. — Я впервые столкнулся с человеческой магией. Оказывается, есть в мире и такая сила. Но ты допустила страшную ошибку. Поняла ведь, что имеешь дело с вампирами, и не отступила.

— Мирунга не отступает, — сказала старуха. — Мирунга идет до конца.

— Считай, дошла. Зачем навела порчу на девчонку? Она с лихвой тебе заплатила.

— Мало! — улыбнулась Мирунга, вновь чувствуя себя хозяйкой. — С Мирунгой так нельзя.

Эмарис кивнул, будто и не надеялся услышать другого.

— Я хочу, чтобы ты сняла порчу. Сейчас жизнь девчонки вне опасности, но я не знаю, чего от тебя еще можно ждать.

— Вне опасности? — Старуха хихикнула. — Лжешь, вампир. Она сейчас умирает, если уже не мертва!

— Пусть так. Ты снимешь порчу?

— Не-а, — ухмыльнулась Мирунга. — Сперва пускай князюшка на коленках приползет.

— Не приползет, — сказал Эмарис и вытащил из кармана кучу скомканной бумаги. — Вот все записки, что ты слала во дворец с летучими мышами. Извини уж, но они все летели ко мне, князь даже не знает о твоем существовании. Отступись. И никто больше не пострадает.

— А чем ты меня пугать-то вздумал? — засмеялась колдунья. — Смертью, что ли? Так не боюсь я ее, не молодая.

— Сэдрик.

Мирунга замерла с открытым ртом.

— Твой сын, верно? Он все тебе рассказывает, что во дворце творится. Иначе как бы ты поняла, что тебе принесли кровь вампира. Хочешь голову Сэдрика в красном колпаке? Просто украшение для твоего жилища.