Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Я такая слабая…

— Ты открыта миру и наивно веришь, что мир тебя пощадит. Все ждешь нападения чудовищ, мечтаешь броситься на Эрлота и погибнуть. А ведь доброта порой ранит не хуже злобы. Любовь убивает. Один поцелуй может спасти или уничтожить мир. Вся наша жизнь — безумие, а ты недостаточно сумасшедшая, чтобы, смеясь, танцевать на краю пропасти. Тебе никто не нужен, принцесса, кроме одного лишь человека. А ему — никто, кроме тебя. Но хватит киснуть! Пока я за тобой присматриваю, ты себя не уничтожишь.

— Не отходи далеко, — попросила Ирабиль.

— Обещаю. А теперь давай, обними своего лучшего друга.

— Зачем это? — нахмурилась Ирабиль.

— Вскружу тебе голову еще сильнее, а заодно выполню обещание.

Кастилос развернул И, прижал к груди. Она обняла его, расслышала, как один раз стукнуло и остановилось сердце.

— Просто доверься. Я никогда такого не делал, к своему стыду, но уверен, что все получится.

Прежде чем Ирабиль успела испугаться, мир рассыпался на десятки осколков.

Ощущая себя частью стаи, принцесса ликовала. Да, она не могла управлять полетом, всецело подчинялась Кастилосу, но все же — летела! Купалась в воздушных потоках, упивалась скоростью и даже не заботилась о том, куда влечет ее чужая воля.

Стая промчалась над засыпающим городом. Вот уже позади каменная стена — узкая полоска, с такой высоты. Приближается гора, на вершине которой выросла башня. Принцесса различила лестницы, площадки, темные окна. Лишь наверху горит свет.

Кастилос миновал ряд освещенных окошек. Стая поднялась еще выше, туда, где из широких прорезей в крыше выглядывают четыре огромные трубы. Пролетев между ними, летучие мыши сбились в кучу. Наступила темнота. Открыв глаза, Ирабиль отпрянула от Кастилоса. Они стояли посреди каменного зала, словно бы накрытого круглым колпаком, крест-накрест исполосованным двумя широкими щелями. Лунный свет, несколько десятков круглых фонарей освещают нагромождения рычагов и зубчатых колес у основания каждой трубы.

— Понравилось? — спросил Кастилос. — Этот фокус я подсмотрел у Эрлота.

— Я летала, — рассмеялась Ирабиль. Расставив руки, закружилась на месте. — Здорово!

— Под платьем все на месте? — уточнил Кастилос. — Я старался думать об этом, но…

Принцесса остановилась, глаза опасно потемнели.

— Хватит! Лазить! Мне! Под платье! — закричала, тыкая в грудь Кастилоса пальцем.

— Если бы не «залез», ты бы рассердилась сильнее…

— Ну можно было хоть не говорить об этом? — застонала Ирабиль. — Что за манеры? Когда ты рядом, я постоянно чувствую себя голой.

— Это потому, что я — выдающаяся особь мужского пола, — усмехнулся Кастилос. — Эй, не надо меня бить, Осколочек! Ну да, я люблю шутить на скользкие темы…

— Как ты меня назвал? — ахнула Ирабиль.

Спор прервали громкие хлопки. Из-за ближайшего механизма вышел улыбающийся граф.

— Аплодисменты, друзья мои, — заявил он. — Между вами определенно не просто искорка, но целый пожар.

— Ливирро. — Кастилос кивнул графу. — Не забивай моей сестренке голову ерундой. Там и без того — бардак. А где твои звездочеты?

— Послал прогуляться. Ну так что, ваше величество? Примете мою присягу?

Ирабиль покосилась на Кастилоса, тот ободряюще улыбнулся. Когда взгляд принцессы вернулся к Ливирро, граф уже преклонил колено.

— Клянусь каждым действием и помыслом служить королеве Ирабиль.

— Я не королева Ирабиль, — прошептала Ирабиль. — Никогда ей не стану.

— Ну, тогда — Осколочку? — пожал плечами Ливирро. — Ирие? Просто И? Я сделал выбор, сделайте и вы.

Из далекого прошлого вынырнуло воспоминание о присяге Кастилоса. Сразу после того как Эмарис в присутствии лордов наделил его этим именем. Истинным, пришедшим из-за Реки.

Шагнув вперед, она положила ладонь на плечо Ливирро.

— Я принимаю твою присягу. Я верю твоим словам и уважаю твою страсть. Будь верен вечность, и моя благодать не оставит тебя.

Ливирро снял с плеча ладонь принцессы, коснулся ее губами. Церемония завершилась. Кастилос потерял к ней интерес еще минуту назад. Прохаживался вдоль покатых стен, разглядывая… Ирабиль прищурилась, подошла к стене и широко раскрыла глаза. То, что в полумраке казалось трещинами и щербинками на камне, в действительности являло собой звездную карту.

Беспорядочно разбросанные звездочки чья-то рука объединила в причудливые фигуры. Едва шевеля губами, И читала названия: «Эмкири-охотница», «Император», «Великая Река»…