Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Что-то случилось? — поинтересовалась И, делая нерешительные шаги к столику, на котором поблескивали два бокала.

Кастилос схватил бутылку, одним движением вырвал тугую пробку. Принцесса вздрогнула, когда он поднял бутылку высоко над столом и перевернул. Красная струя вина заполнила один бокал, затем — второй. Стремительное движение, и бутылка уже стоит на столе, ни капли не пролилось. Кастилос подтолкнул бокал к принцессе:

— Держи. Хотя нет, постой, сперва переоденься.

— Чего? — Ирабиль уже не могла удивляться внезапным переменам своего спутника. Переодевания, вино… Лечь бы просто да уснуть. Но брошенный едва ли не в лицо сверток пришлось ловить.

— Прошу сюда! — Кастилос уже в углу. Оба экрана он заранее перетащил, сделав что-то вроде маленькой комнатки.

Как только И зашла внутрь, Кастилос сдвинул экраны. В комнатке оказалась свеча в подсвечнике и даже зеркало. Усадив зайца на пол, Ирабиль распустила тесемки на свертке. Внутри оказалась гладкая светло-зеленая ткань…

— Как прошло свидание?

— Никакое не свидание, — откликнулась Ирабиль. — Отвратительно. Я вообще не умею с людьми разговаривать. Либо глупости несу, либо грублю, а то и вообще не знаю, что сказать.

— Вчера мы довольно весело болтали, пока я не спросил о замужестве.

Принцесса как раз сняла ситцевое платье и застыла, медленно краснея.

— Почему ты так просто об этом? — спросила, радуясь, что не видит лица Кастилоса.

— Потому что все предельно просто. Ты — самое милое в мире существо, а залезть к тебе в душу — легче легкого. Поставь засовы покрепче, мой тебе совет. Если уж я сумел смутить тебе сердце и разум, то у Роткира еще больше шансов. Я лишь ударил первым, чтобы держать тебя на виду. Ведь, согласись ты стать моей женой, ответом будет лишь подзатыльник.

— А ну, погоди! — Принцесса, раздвинув экраны, вышла. Даже в зеркало взглянуть не успела. — Так ты что, специально все подстроил?

Кастилос, опустившись на одно колено, поставил перед ней пару туфелек с серебряными пряжками. Потом скользнул за спину и мгновенно распустил надоевшую косу.

— Испортил ли я Роткиру весь день? Да, конечно. Планировал ли я, что ты будешь болтать с плюшевым зайцем на крылечке? Нет, за это я должен просить прощения.

Туфельки приятной прохладой сжали ступни. Впервые за столько времени Ирабиль почувствовала себя принцессой. Даже волосы рассыпались по плечам, как в детстве. Повернувшись, она задала самый главный вопрос:

— То есть, ты меня не любишь? Правда-правда?

Кастилос сжал ладонями виски принцессы, поцеловал ее в одну щеку, в другую.

— Я тебя ненавижу! — воскликнул он, снова переместившись к столу. Поднял бокал. — За ненависть. За этот великий огонь, очищающий душу!

— Что ты несешь? — Принцесса яростно вытирала щеки ладонями. — И чему ты так рад?

— Дорогая моя, бесконечно любимая и обожаемая принцесса, — провозгласил Кастилос. — Сегодня наша великая армия увеличилась вдвое. Граф Ливирро изъявил желание присоединиться. Вот чему я радуюсь. А теперь — хватай бокал.

Голова пошла кругом еще до того, как Ирабиль ощутила аромат вина. К радости примешалась грусть, почувствовав которую, принцесса разозлилась сама на себя. Пригубила вино, а Кастилос залпом осушил бокал и расколотил его об стену.

— Прекрати! — вскрикнула принцесса, поставив бокал на стол. — Как тебе только в голову такое пришло? Да неужели я бы…

Он просто исчез, чтобы тут же появиться напротив. Правая ладонь легла на талию принцессы, и комната закружилась в вальсе. Не успев сообразить, что происходит, И уверенно ответила на знакомые движения.

— Ты танцевать умеешь? — удивилась она.

— Я умею все, что нужно, радость моя. А от моих поцелуев, говорят, сгорают сердца.

Его лицо оказалось близко, так близко, что И забыла, как нужно дышать. Бросило в жар, потом — в холод.

— «Да неужели я бы», — передразнил Кастилос и повлек принцессу дальше, смел с пути экран и, сделав изящный разворот, остановился перед зеркалом. Он стоял за спиной принцессы, положив руки ей на плечи. Из зеркала на И смотрела обворожительно красивая девушка в платье, похожем на струящийся зеленый поток воды. Щеки девушки алели, зеленые глаза искрились. А позади, улыбаясь невозмутимой улыбкой, стоял прекрасный молодой мужчина.

— Подросткам нельзя ничего запретить, — сказал он. — Зато ими очень легко управлять. Простишь мне эту милую шалость, или дашь пощечину?

Девушка в зеркале опустила голову.