Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Простите, госпожа, глупого шута. Но здесь я представляю…

— Мне все равно, что ты здесь представляешь. Представление окончено. Убирайся.

Князь встал с трона. Айри выдержала его тяжелый взгляд.

— Пока еще я хозяин в своем доме, — заговорил он. — С тобой поговорю позже.

— Ты хозяин? — Айри склонила голову. — Что-то не видно. В доме распоряжаются крысы, и давно. Крысы, которые только и знают, что таращить подслеповатые глазки в сторону Алой Реки. Почему же тогда вы идете против воли того, кто вошел в ее воды по праву силы, вместо того чтобы проливать в ее честь кровь слабых и невинных? Я могу уйти, но вернусь с ним.

Пока она говорила, голова князя опускалась. Сэдрик в ярости корчил дурацкие рожи.

— Мне очень жаль, что времена, когда здесь уважали силу и волю, прошли, — сказала Айри, на этот раз обращаясь к Рикеси. — Но не во всех еще остыло Солнце. Возвращайся к себе. Отныне ты — моя личная служанка. Прежняя передаст тебе все дела утром. Иди.

Рикеси стрелой промчалась мимо княжны. «Спасибо», — услышала Айри шепот, похожий на дуновение ветра.

— Ты — убирайся. В следующий раз говорить буду не я, а сталь.

Айри положила руку на пояс, и горбун, спотыкаясь, понесся к выходу. Ему не позволяли ночевать во дворце. Приходилось ютиться в одном из флигелей. Айри опустила руку.

Кроме князя в зале никого. За три года Айри едва десяток слов сказала отцу наедине. И сейчас сердце трепещет, как прежде. Глаза в глаза. Он — такой большой и сильный на своем троне. Она — маленькая и беззащитная. «Враг, — скользнула спасительная мысль. — Просто метни нож, не дай ему ударить первым!»

— Я покину этот дом вместе с ним.

Нож вонзился в грудь, но не в сердце. Дрогнула рука. Враг пошатнулся, грузное тело опустилось на трон.

— Айри, — прошептал князь. — Что ты творишь со своей жизнью?

Стоит прикрыть глаза, и пальцы играют с очередным смертоносным лезвием. Бросок:

— Возвращаю. Все то, что ты отобрал. И даже больше. Мне понадобится приданное. Все, о чем он просит.

Снова рядом. Враг содрогнулся. Быть может, рана смертельна, но, умирая, Враг еще способен биться. И он бьет, страшно, безжалостно:

— Моя вина бесконечно огромна. Разве тебе мало видеть, как я страдаю? Как сам наказываю себя каждый день, погружая душу во тьму?

Три ножа, три гладких тонких лезвия скользнули между пальцами. Пусть летят в сердце, разучившееся любить, в горло, чтобы оборвать поток нелепых слов, в голову, что полнится гнилыми мыслями:

— Ты страдал, когда умерла мама, и я окружила тебя заботой и лаской. Взамен ты лишил меня детства, лишил счастья и судьбы, повинуясь секундной прихоти. Пытаясь наказать себя, прогнал из моей жизни Солнце, бросил во тьму, слушать, как весело журчит алый поток. А когда я нашла лазейку, ухватилась за тонкую нить, ты бросился на эту нить с оружием. Нет, отец. Я слишком долго жила во тьме и стала там княгиней. Та тварь, что стоит перед тобой — твоя дочь. И ты сделаешь все, что она скажет, потому что иначе город утонет в крови, а выжившие многие сотни лет будут пересказывать легенды о том, как Алая Река обрушила на князя Торатиса кровавый смерч, носящий мое имя. Делай все, что хочешь со своей жизнью, но мне ты заплатишь сполна.

Айри пошла к выходу, не глядя на Врага. Руки знают, когда бросок удался. Враг мертв. Но впереди — еще одна битва.

Алая пелена — это лишь свет, бьющий по закрытым векам. Левмир вынырнул из сна. На грудь что-то давит. Что-то маленькое и урчащее. Приоткрыв глаз, увидел усатую морду с внимательными желтыми глазами. Маленькая пасть раскрылась, послышалось громкое «Мяу!»

— Привет, — улыбнулся Левмир и погладил серую с черными пятнами кошку. — Опять сбежала от князя?

— Что значит, «опять»?

Левмир вздрогнул, кошка соскользнула с груди, открыв обзор. Княжна в новом красно-желтом платье сидит перед зеркалом в кресле, спиной к кровати.

— А ты что здесь делаешь? — вырвалось у Левмира.

— Живу, — зевнула Айри, прикрывая рот ладошкой. — Сударь, вы долго еще собираетесь почивать? Почти двенадцать часов, все голодны и ждут вас, а кроме того, гулять придется по жаре.

— Засиделся над твоим портретом, — сказал Левмир, оглядываясь в поисках одежды. — Не мог уснуть…

Айри бросила на кровать кафтан и штаны.

— Будешь оставлять в кресле — быстро помнутся, — сказала. — Есть ведь шкаф. Можно посмотреть портрет?

— Еще не готово. — Натягивая штаны, Левмир нащупал в кармане круглый стеклянный предмет. Вытащил маленький флакончик с красно-коричневой жидкостью. — Что это?