Игорь Колесник - Сетевые игры

— Здравствуйте — Вадик — наш директор, как всегда складывает свои маленькие, пухлые ручки, на кругленьком животике, воровато зыркает в шпаргалку лежащую на столе — На повестке дня, у нас один и тот же злободневный вопрос. Почему так мало сделок? Где, деньги? Почему у нас постоянно разные косяки. То свет потух то хрен опух. — я выдернул сознание из приятных фантазий, как рыбу из проруби. Дико таращусь на него, словно на клоуна, зашедшего на похороны. Сейчас он отведет на нас душу. Впрочем слово душа, в этом случае можно вымарать корректором.

Этот маленький, горбоносый уродец, как всегда будет целый час катать вату, не давая ни кому слова сказать. Самовлюбленная сволочь. Как это все достало. Я от нечего делать, абсолютно не слушая его, начинаю психологически над ним хулиганить. НЛП. Методика якорей. Все очень просто и в то же время гениально. Все по Павлову. Зажигается лампочка и у собачки выделяется слюна. Ням, ням.

Допустим, вы разговариваете с человеком. С любым. С гением, идиотом ли, без разницы. Наблюдаете за ним. У него положительные эмоции — закрепите это. Допустим визуально. Можете на положительное, показать рукой в лево от него.

На отрицательное, в право. Можно, Аудиально. На хорошее, один звук, ну например — Аааа. На плохое другой, например — Ууу. Кинестетика — это вообще удар ниже пояса. Достаточно, когда у пациента хорошие эмоции, прикоснутся например, к коленке, а отрицательные, к плечу… и все. Гони ему всякое фуфло, но якори его на положительном, то есть касайся, или вообще щелкай пальцем по коленке. Он это будет воспринимать, как свое любимое заветное желание. Почему я вам открываю эти тайны? Да, сам не знаю. Берите, жалко, что ли. Наверное, задолбала реклама! Я знаю, как от нее защитится, а вы нет. В рекламе применяется НЛП, а мы как зомби идем и покупаем то, что нахрен нам не нужно. Реклама — это методика якорей. Защитись!

Читая эти буковки и строчечки, вы просто сэкономите свои денежки. Тратьте на себя и на своих детей, а не на эти гребаные фирмы. Пусть будут счастливы ваши дети, а не чужой дядя, который вас вообще презирает. Презирает, как потенциальных покупателей. Как лохов, которым продает то, что сам бы никогда не купил. Помните, как вы приобретали ту вещь, которую не знали куда деть потом. Вам вдалбливали, если купите «это», то будете счастливы. Да и вообще можете не читать то, что здесь написано. Лучше и не надо. Завернутую программку из подсознания уже не выковырять. Пусть работает, родная. Извините. Наверное, мне не надо было вам это говорить. Давайте лучше вернемся в реальность…

Вадик гонит. Вадик метет пургу. Я начинаю его якорить. Жестко и жестоко. Он много чего говорит, но я стараюсь не слушать. Это мешает. Он, как маяк, как прожектор, водит глазами по залу. Когда его взгляд проходит мимо меня, я киваю головой. Положительный якорь. Дескать, все нищтяк! Внимание директора, все чаще останавливается на мне. Всем то по хрену. Только я его слушаю. Все занимаются своими делами. Кто болтает, кто читает, кто занимается само созерцанием. Ну, вы поняли, о чем я. А, Гарик слушает начальника. Только один человек понимает, Вадика и кивает на каждое шестое слово.

— Да, да, да, очень правильное замечание — моя голова утвердительно дергается — Да конечно, без этого вашего решения, мы бы вообще загнулись.

И так минут двадцать. Постепенно все меняется. Вадик, ни кого уже не видит. Только меня. Он только мне, все рассказывает. Потому что, я с ним согласен.

— Да конечно. Ага. Да, да, да… — Я просто киваю головой. Этого достаточно. Я с ним за одно, во всем. Вадик на мне заякорен. Он мой раб.

Смотрите дальше, что происходит. Сейчас он будет объявлять выговора. Потянулся за бумажкой, на столе. Там, список агентов, которым наложены штрафы. Опоздал на работу, на пять минут — вычтем из зарплаты сто рублей. Ушел раньше — еще соточка. Вовремя не сдал отчет, минус двести. Ну, и так далее. Я в этом списке, конечно и обязательно, мля. Якорь минусовой. Как только Вадим, уперся взглядом в бумаженцию, начинаю его обламывать.

— Не-е — Качаю отрицательно головой — он спотыкается на полу слове.

— Не, Не, Не. Плохо, очень плохо-о-о-о … — директор бьется узким лбом об невидимую стенку.

Я ни говорю, ни слова. Просто сижу и отрицательно качаю головой. Эффект поразительный. Вадик, останавливается как старый, ушатанный жигуленок. Что сломалось — неизвестно никому, кроме меня. Директор, будто бы ударяется своим пеликаньим носом, об бронированное стекло. Он ни чего не понимает. Поперхнулся. Набирает в легкие воздух. Сейчас как скажет. У-у-у-у. Но я ему — красный свет.