Игорь Штерн - Химические игры

© Игорь Штерн, 2017

ISBN 978-5-4485-7045-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По тёмному фасаду здания, со стороны сада, плавно двигалась тень какого-то субъекта. Изредка, со стороны дороги, появлялись блики фар автомобилей, на миг освещая таинственного незнакомца. Тень замирала. Выл ветер, сгибая тонкие стволы берёзы, а гладь озера покрывалась частой рябью. Тень обогнула угол школы и так же тесно прижимаясь к стене, направилась к не большому кирпичному пристрою на заднем дворе. Частые, огромные стеклянные окна мерцали в ночи, взирая на непрошенного гостя… Незнакомец и сам испугался большому, открытому пространству школьного стадиона, здесь он становился уязвим и видим. Подтянувшись за высокий подоконник, он ловко подтянулся на нём, и тесно прижимаясь к раме. Широкая форточка на счастье была полуоткрыта. Без малейшего труда тело скользнуло внутрь и с шумом приземлилось на бетонный пол. Опять замер и бесшумно, подбежав, к двери, не дыша, прислушался, никого. Крепкая дубовая дверь открывалась со скрипом, пришлось делать это по сантиметрам, постоянно выглядывая в огромный, тёмный коридор, делая его практически светлым. Под ногами поскрипывал паркет. «Проклятая рухлядь», мелькнуло в голове. Уже пройдя половину пути, он обернулся. За ним шли его же следы, но белые и влажные. Взглянул на ботинки. И в самом деле, подошвы были заляпаны белой, жирной массой. Видимо это не взволновало ночного гостя, потому как он вновь двинулся в путь и через пару метров свернул на огромный лестничный пролёт, ведущий вверх. Хоть здесь был постелен лёгкий ковёр, можно было ступать на всю ступню. Добравшись до второго этажа, он вдруг увидел своё лицо в открывшемся зеркале на площадке. Огромные, сосредоточенные глаза, бледное лицо и грация пантеры. Опять коридор, скрипучие дощечки паркета… Дойдя до его конца, уткнулся в перегороженный пенал, в котором помещались два кабинета. Правый из них и был целью визита. «Кабинет химии». Закрыт на простой замок, но было видно, дверь добротная и неподдастся сразу. Ещё раз взглянул в коридор, расстегнул молнию комбинезона. В руках блеснул обушок топора. Добротная берёза прогибалась дугой, но замок не ломался. Иногда лезвие, выломав щепу, с грохотом устремлялось на взломщика, едва не ранив. Раскорёженная дверь открылась, лишь после долгих усилий, и взору предстал пустой класс. Пройдя его до конца, он вновь наткнулся на дверь. Та, к счастью, была открыта. «Лаборатория». Маленький закуток был битком забит химической посудой, реактивами и весами. Аналитические, демпферные, в застеклённом каркасе… Отставив топор, полуночник принялся рьяно исследовать шкафы, то и дело отстраняя нужное на пустой стол. Набралось прилично. Осторожно сложив добычу в пару объёмных мешков, перевязал крепко верёвкой громоздкие весы. Окно лаборатории выходило на сторону сада, за которой была проезжая дорога. Взглянул на часы «Ещё десять минут». Держа на готове топор, он привалился к стене и устало вздохнул.

На болотах, там, за скотобойней, часто в задумчивости прохаживался странного покроя парень. Странность… Кто знает, где начинается одно и заканчивается другое… Подумаешь, ходить в иле в чёрном плаще и фуражке, да ещё в болотных сапогах. Сам путь до трясины был безлюдным и неприятным. Некогда здесь была обширная роща, а сейчас от них остались недокорчёванные пни с длинными, тянущимися корнями на растрескавшейся земле. Место это облюбовали мелкие сычи и совы, которые изредка пролетали над головой. Мрачные пейзажи находили отображение в мрачной физиономии гуляки, да так, что он шёл низко склонив голову и скрестив руки за спиной. Невысокий рост, длинные непослушные кудри… Каземир Сервачинский, тридцатилетний блондин, неспешно прогуливался по гиблому болоту, упорно смотря на свои грязные сапоги. Было о чём подумать! Иногда он сходил с прямого пути направлялся прямо в топь, иногда запинался и падал, запутываясь в корнях, а иногда просто останавливался. Там, вдалеке, на бойнях, иногда раздавались истошные крики поросят, коров и лошадей …Болота оглашались многократным эхом агонизирующих животными тонули в нём, уходя в самые холодные донные ключи… Реакция Каземира была чудовищной. Он, только заслышав ужасающие звуки, тут же садился на корточки и что есть сил, зажимал уши и глаза, которые тут же увлажнялись.