Константин Плужников - Забытые страницы русского романса

Наряду со свойственным Тютчеву ощущением слитности с природой в стихах, использованных композитором, звучат и иные настроения, порожденные мучительным разладом с нею. Поэт противопоставляет прекрасную природу злому мятежному жару души, погруженной в страдание и хаос. И тогда он говорит о чувствах тоски и ужаса, отчаяния и одиночества, которые овладевают человеческой душой ночью. Раздвоение души и жизни, соединение болезненного и страстного дня греховной души с пророческими откровениями ночи делают жизнь человека мучительной, но и прекрасной, рождаются пленительные образы ночи: сама ночь сравнивается с океаном, день — с образом волшебного челна, плывущего по волнам снов в таинственные заливы прошлого. Это ночные пророчества, «праматерь», «правремя», разнообразные гулы, необъяснимые звуки:

В 1912 году в соч. 24 было опубликовано 4 романса на слова Тютчева.

№ 1 «День и ночь» [8] Посвящен одной из первых исполнительниц романсов Метнера А. М. Ян-Рубан. . Этому стихотворению отдано в сборнике первое место, думается, не случайно — оно программно:

Если внимательно разобраться в указаниях композитора, то певцу и пианисту многое окажется подсказкой для выразительного исполнения романса. По фактуре он достаточно традиционен: вокальная партия сопровождается триольным аккордовым аккомпанементом в первой и заключительной частях романса, соответственно образам дня и ночи, написанных в ми бемоль мажоре и ми бемоль миноре.

Изобразителен в аккомпанементе каждый такт: на словах «ткань благодатную покрова» и т. д. пассажи, чередующиеся в левой и правой руках, как бы рисуют волны ткани; во фразе «отбрасывает прочь» на последнем слове — «падающий» вниз пассаж и т. п.

№ 2 «Что ты клонишь над водами». Это совершенно противоположная по содержанию, нежно-акварельная миниатюра. В ней всего 18 тактов, причем у вокалиста и того менее—15. Общий характер указан: Moderato, in modo rustico (умеренно, в сельском характере).

Кого при виде ивы, склонившей свои ветви над водами, не охватывало окрашенное нежностью чувство идеальной красоты?! Другое, но не менее прекрасное чувство поэт выразил в пленительном образе бегущей мимо ивы беззаботной струи:

Композитор в этом романсе через детализированную изобразительность в равной степени и голоса и аккомпанемента стремится одухотворить эту запечатленную поэтом картину: вступительные 1½ такта — как гроздья склонившихся к воде ветвей — не просто вступление, а лейтмотив, он возвращается в основном виде в шестом такте, а с девятого такта, орнаментированно варьируясь, звучит до самого конца; сам же «орнамент» рисует то, как бежит и плещет струя. «Изобразительно» звучит и партия голоса: в первых двух фразах преобладает спокойное движение четвертями, а от слов «и дрожащими листами» и т. д. в волнообразной мелодии — движение восьмыми и шестнадцатыми. Предпоследние два такта в партии фортепиано — почти буквальное повторение вступительных, так заключена в рамку любимая картина.

Следующий романс — «Дума за думой, волна за волной» (№ 3) — также миниатюрен, в нем 18 тактов. Шестистрочное стихотворение Тютчева, положенное в основу романса, озаглавлено «Волна и дума», и, думается, композитор отказался от этого названия потому, что в нем потерялась бы музыка самого стихотворения. Оно так музыкально, что музыка вроде бы ему и не нужна. Но ведь и думы, теснящие сердце, и волны в безбрежном море способны родить в любом человеке музыку, но каждый ли сумеет ее выразить?! Особенностью романса является неизменный однотактовый лейтмотив, проходящий в фортепианной партии, частично в параллельном звучании у голоса и в их полифоническом переплетении. Рождается он из тоскливых повторов ноты ля во вступительном двутакте к романсу, на этой же ноте как бы застывает первый слог слова «Дума» (пианиссимо на фермате). Так озвучивается, материализуется вечно существующее, вечно вопрошающее чувство-мысль. И длится мелодия, собственно, не мелодия, а тихая речь «про себя». Лишь на второй кульминации певец на миг «показывает» нам отчаяние героя и вновь уводит в вечность, а вдали — свет, иначе не был бы мажорным заключительный аккорд.