Элинор Портер - Поллианна выросла

– Что ты имеешь в виду, дитя моё? – язвительно поинтересовалась миссис Кэрью и выжидающе прищурилась.

– Вот только представьте себе, мэм, – со вздохом сказала Поллианна, – как было бы здорово, если бы можно было вместить в один день вчера, сегодня и завтра! Сколько чудесных событий в одно и то же время! Понимаете? А так, вчера – это только вчера, сегодня – это сегодня, а завтра – завтра. А следующее воскресенье вообще только через неделю… Нет, правда, мэм, если бы не воскресенье, когда нужно молиться и вести себя тихо, я бы, наверное, стала прыгать и кричать от радости. Как тут удержаться! Но раз сегодня воскресенье, то, вернувшись домой из церкви, следует выбрать для молитвы какой-нибудь особенно радостный псалом.

Интересно, какой самый-самый радостный? Вы не знаете, мэм?

– Понятия не имею, – пробормотала миссис Кэрью, у которой от этого странного разговора начало слегка мутиться в голове.

Для несчастной женщины, какой миссис Кэрью себя считала, жить одновременно прошлым, настоящим и будущим было по меньшей мере в тягость. Всё, что она хотела, это просто жить сегодняшним днём. Разговоры о том, что вокруг столько счастья и можно проживать сразу несколько жизней одновременно, совершенно сбили её с толку.

Следующим утром в понедельник Поллианна впервые отправилась в школу одна. Она отлично знала дорогу. К тому же школа была совсем рядом. Поллианне новая школа необычайно понравилась. Это был небольшой колледж для девочек. Здесь ей всё было внове. Впрочем, как уже было сказано, Поллианна обожала свежие впечатления. В отличие от миссис Кэрью. Тем не менее за последние несколько дней новые впечатления обрушились на миссис Кэрью словно лавина. И ничего удивительного, что для женщины, которая привыкла вести замкнутую, размеренную жизнь, такие перемены оказались чрезмерными и утомительными. Даже неприятными и раздражающими. Однако, положа руку на сердце, миссис Кэрью понимала, что больше всего её нервируют, как ни странно, не сами новые впечатления, а счастливый вид Поллианны. Только, конечно, она бы никогда никому в этом не призналась. Даже самой себе.

Впрочем, сестре Делле она так и написала – что слова «радоваться», «радость», без конца повторяемые Поллианной, действуют ей на нервы. Да так, что иногда от них хочется лезть на стену. В то же время она была вынуждена признать, что за всё это время Поллианна ни разу не пыталась вести с ней душеспасительные разговоры. Не говоря уж о том, чтобы предлагать поиграть в свою игру. И всё-таки эти постоянные разговоры о том, как Поллианна радуется той или другой вещи, неизбежно настраивали миссис Кэрью против девочки, раздражали – ведь её саму в этой жизни ничто не радовало…

В начале второй недели нахождения Поллианны в гостях у миссис Кэрью чаша терпения хозяйки оказалась переполненной. Формальным поводом к взрыву послужил очередной рассказ Поллианны об одной даме из благотворительного комитета. А точнее, мораль, которую девочка вывела из этой истории.

– …Эта дама очень любила играть в мою игру, мэм, – сказала Поллианна. – Но вы ведь до сих пор не знаете, что это за игра. Ну ничего, я вам всё объясню. Вам понравится. Это чудесная игра!

Но миссис Кэрью раздражённо замахала руками.

– Не стоит, Поллианна, – проворчала она. – Я и так всё знаю. Сестра мне рассказывала. Мне это совершенно неинтересно. Эти игры не для меня.

– Так и я о том же, мэм! – поспешно, словно извиняясь, воскликнула девочка. – Я и не говорила, что вы захотите в неё играть. Просто хотела рассказать. Конечно, вам она не нужна.

– Да, Поллианна, – рассердилась миссис Кэрью, – она мне не нужна.

Её взбесило даже не столько то, что Поллианна завела разговор об игре, в которую миссис Кэрью не стала бы играть, сколько само замечание прямолинейной девочки, что игра ей эта не нужна.

– А вы знаете, почему она вам не нужна, мэм? – неожиданно развеселившись, воскликнула Поллианна. – Потому что её смысл – искать радость во всём, что вокруг. А вокруг вас столько радости, что вам даже искать её не надо! Значит, и игры вам никакой не нужно. Понимаете?

Миссис Кэрью даже покраснела от досады. В раздражении она, похоже, наговорила лишнего.

– Вовсе нет, Поллианна, – как можно холоднее заметила она. – Совсем наоборот. У меня вообще нет ничего, чему я могла бы порадоваться.

На несколько секунд изумлённая девочка словно потеряла дар речи. Только недоуменно хлопала глазами. Потом выдохнула: