Шмуэль-Йосеф Агнон - Вчера-позавчера

Вернемся к Ицхаку. Не прошло восьми-девяти дней, как повстречалась ему Соня. Обрадовалась Соня, что встретила Ицхака, так как пришло письмо от Рабиновича и в нем привет ему, господину Кумару. Вот так чудо: все то время, пока письмо было в пути, не попадались они друг другу, но, как только дошло письмо, встретились. На самом деле это не письмо вовсе, а только иллюстрированная открытка, но это знак, что он помнит нас.

Вынула Соня открытку и прочитала Ицхаку. Кончив читать передала ему открытку и сказала: «Прочти!» На самом деле он не должен читать ей, потому что она уже прочитала, но, если хочется ему прочесть ей, пусть прочтет. Большого труда это не составит, все письмо в открытке занимает только три строчки и среди них одна строчка вовсе не относится к ней, а только к господину Кумару. «Ну вот, – сказала Соня, – он написал эту открытку в Александрии, а Мительмана не упомянул. Ты знаком с Мительманом? Есть у нас друг по имени Мительман, ты о нем ничего не слышал?»

Опустила Соня глаза, и посмотрела на ботинки Ицхака, и сказала: «Ты не слышал о Мительмане, обувном промышленнике? Три года жил Мительман вместе с нами в Эрец, наконец решился уехать. Когда он выехал, хватало у него денег только до Александрии, а не до России. На деньги, высланные ему матерью на дорогу, купил он себе приличное платье и хорошую обувь и новую шляпу, чтобы не уронить честь Эрец Исраэль, и надеялся, что матросы дадут ему возможность добраться до России в уплату за работу, которую он будет выполнять на судне. Когда он сказал об этом прислуге на корабле, те пошли и доложили начальству на судне, что есть тут еврей, желающий оплатить плавание своим трудом. А чиновники эти были черносотенцами и ненавидели евреев. Как только прибыло судно в Александрию в Египте, высадили они его с бранью и выбросили вслед за ним его вещи, а евреи, бывшие на этом корабле, не поняли, что ему была нужна помощь, так как он был одет, как богач. Стоял Мительман на причале Александрии без денег и без единого знакомого. Вспомнил, что есть тут отделение банка «Кармель» и заведует им один из бывших жителей Эрец Исраэль. Пошел туда и не нашел этого человека. Бродил он по городу и смотрел во все стороны, уже не чуя под собой ног, и начало пестреть у него в глазах. Увидел обувной магазин. Стоял и смотрел на витрину, чтобы собраться немного с мыслями. Вышел хозяин магазина и увидел, что хорошо одетый человек в новых ботинках стоит и рассматривает его товар. Решил он, что это его коллега. Ввел его в магазин и показал ему кое-что из своего товара. Но все эти башмаки не шли ему в голову. Начал хозяин показывать ему еще и еще и приказал подать ему кофе. Развязался язык у Мительмана, и он заговорил. О чем только не говорил он. О производстве обуви вообще и о производстве обуви в Эрец Исраэль и в Сирии. Об упадке сапожного дела в Германии, ведь там фабрики вытесняют ремесленников – и не остается сапожникам ничего иного, кроме как только ставить заплаты на башмаки. Не так обстоит дело на Ближнем Востоке, где еще нет индустриализации, зато есть возможность для предпринимателей нанять себе рабочих и изготавливать все виды обуви, какие требуются в этой местности. И тут начал рассказывать Мительман о еврейских сапожниках и о греческих сапожниках; о том, какую обувь предпочитают в Эрец, и какие есть кожи в Эрец, и какие кожи привозят из-за границы; какая обувь хороша для прибрежных городов с их песчаными почвами и какая обувь хороша в гористых и скалистых местностях. И на протяжении всей своей речи упоминал он о налогах, и о курсе валюты, и о проблемах, связанных с ними. Мительман не шарлатан и не собирался речами привлечь к себе внимание людей, просто оттого, что мы поселились в новой стране, в которой нет ничего, мы привыкли много рассуждать о нуждах Эрец Исраэль и каждый считает себя знатоком. И возможно, что довелось ему, Мительману, услышать что-то об этой профессии, или попала ему в руки статья и он прочел ее, потому что от недостатка книг и избытка времени человек читает все, что попадает ему в руки. Добавим к этому, что Мительман – человек сдержанный и речь его течет плавно. Не сошел он с места, как хозяин магазина пригласил его на обед. Не успев пообедать, получил предложение служить у него. Принял он предложение. А он разбирался в обуви не больше, чем все прочие, кто ходит в башмаках. Но выучил за короткое время все, что требовалось ему знать. Мительман – умный и старательный человек, и если бы было человеку здесь, в Эрец, чем заняться, не пришлось бы ему уезжать за границу. Короче, не прошло много времени, как он женился на сестре хозяина магазина и стал компаньоном в его бизнесе. Теперь он владелец трех магазинов в Александрии, и влияние его распространяется на весь Египет. Так вот, так, друг мой, разумные – уезжают, а слабые – остаются. Что будет с ней, с Эрец, вот вопрос, на который нет ответа. Уже подошли мы к Рабочему клубу. Если хочешь, зайдем. Нет другого такого места в Яффе, где интеллигентный человек найдет себе в зимний вечер чай и газету, только в Рабочем клубе. Газеты мне не нужны, но стакан чая я готова выпить».