Шмуэль-Йосеф Агнон - Вчера-позавчера

«Ахузат Байт» приступила к строительству домов. В один прекрасный день закладывает Реувен фундамент для своего дома, а в другой день закладывает Шимон фундамент для своего дома. Приходят – из Неве-Цедек и из Неве-Шалом, с Морской улицы и с улицы Говарда, из квартала Агми и из темных переулков, где нет света и нет воздуха, и приносят лепешки от Альберта, и вино, и газированную воду. Пьют, и танцуют, и поют. И рабочие выглядывают из песчаных завалов и радуются вместе с владельцами домов, и никто не различит, кто больше радуется: хозяин дома или тот, кто этот дом строит. Одни плачут от радости, а другие радуются сквозь слезы. Чего только не пережили они, пока не удостоились приступить к строительству Тель-Авива! Работники АПЕКа портили им жизнь, и маклеры меняли семь раз на день условия сделки, и чиновники турецких ведомств провоцировали каждый день конфликты, и каждый день обнаруживались «доброжелатели», которых нужно было ублажать взятками, чтобы не пошли они и не навредили. Сейчас стоят эти люди на этой земле, и строят для себя дома, и надеются и верят, что удостоятся жить здесь в мире и справедливости, и удостоятся увидеть возрождение всей Эрец Исраэль.

Некоторые будущие владельцы домов сами занимаются постройкой, а некоторые – заняты своими делами и передают строительство своих домов в руки подрядчиков, а подрядчики берут в компаньоны людей со средствами. Рабинович, прибывший с деньгами, согласился и стал компаньоном подрядчиков. Когда совершил алию Рабинович, товарищ наш, в Эрец Исраэль, прибыл он – обрабатывать землю; не ответила она ему – занялся он коммерцией. Увидел, что требуется вводить новшества, а хозяева его не хотят изменить своим привычкам, поэтому уехал он за границу, и усовершенствовался в своей профессии, и женился на богатой женщине, и вернулся в Эрец, чтобы извлечь пользу из выученного себе на радость и на радость Эрец. Не успел опомниться, как стал компаньоном подрядчиков. Когда уехал Рабинович, товарищ наш, за границу – уехал бедняком, когда вернулся – вернулся богачом, а если человек богат, он не должен искать прибыль, прибыль сама его ищет.

Рабинович забыл Соню. Уже понял Рабинович, что не создан человек, чтобы провести все свои дни и годы с девушками, не знающими, чего они хотят и чего желают. Рабинович забыл Соню, но Ицхака он не забыл. И хотя многие ищут его близости, он дружит с Ицхаком. И это очень странно, ведь Ицхак – ничем он не знаменит, нет у него ничего. Более того, то, что было общим для них обоих, то есть то, что связано с Соней, они не упоминают даже намеком. Зато беседуют на все остальные темы. И уже поведал ему Ицхак, своему другу, обо всем, что с ним было, и даже о том, что у него – с Шифрой, о том, как он привязан к ней, и о том, что остается ему только ждать милости Всевышнего.

Уже прошел не один год, как не слышал Рабинович имени Всевышнего, а сегодня слышит он имя Господа, Благословен Он, в каждой беседе своей с Ицхаком. Выходцы из Галиции вроде бы не отличаются от других людей, но как только захотят чего-либо, тотчас же уповают на Господа, Благословен Он, и не стесняются упоминать Его имя. Рабинович… нет у него ничего ни с Создателем и нет у него ничего против Создателя. Со дня, как оставил Рабинович свой город, вряд ли вспоминал он Его. Много у человека забот, и нет у него времени помнить обо всем. Однако нужно воздать Рабиновичу должное: помнит он о своем друге. Ради своей дружбы с Ицхаком он решил привлечь его к своей предпринимательской деятельности, передать ему малярные работы, с подрядом или без подряда, лишь бы было хорошо Ицхаку. И согласился Ицхак работать с ним, с подрядом или без подряда, лишь бы было хорошо Рабиновичу.

Остался Ицхак в Яффе еще день и еще день; надо было заняться расчетами, связанными с работой, и тому подобными делами. А Рабинович – человек занятой, и он задерживал Ицхака еще на день и еще на день. Стал Ицхак бывать у Рабиновича и обедать за его столом, потому что у Рабиновича, товарища нашего, широкая натура и он любит гостей. В прошлом, когда был Рабинович бедным рабочим и жил в шаткой развалюхе, он принимал гостей и угощал их тощим хлебом и чаем, а теперь, когда он хозяин богатого дома, предлагает он гостям пироги, и вино, и самые разные кушанья. И жена его любит, когда приходят гости, – ведь что остается ей, женщине, в странах Востока, кроме кухни и приема гостей. Вообще-то есть среди женщин и дельцы, и посредники, и комментаторы. Гильда Рабинович не принадлежит к их кругам и не хочет походить на них. Многим интересуются женщины, но ее интерес сосредоточен на ней самой и на ее доме.