Шмуэль-Йосеф Агнон - Рассказы о Бааль-Шем-Тове

Рассказы, приводимые в книге Шивхей ѓа-Бешт, до их публикации бытовали в хасидской среде в устной традиции и записывались отдельными людьми. В предисловии редактора к бердичевскому изданию сказано: «И вот, указанные рукописи переписывались одними у других, пока не были напечатаны». Книга Шивхей ѓа-Бешт была весьма распространена в хасидской среде. Еще до ее выхода в свет приводимые в ней рассказы приобрели ореол святости в глазах хасидов. Как сказано в предисловии к бердичевскому изданию: «Изрядную пользу можно почерпнуть из сих рассказов, и да разъясним сие в предисловии подробнее. [Они (рассказы)] пробуждают мысли и колеблют сердца [евреев], пока те не наставят очи и сердце свое на понимание и осмысление каждой детали в рассказываемом, и да пребудут эти рассказы с ними, и да будут они читать их все дни жизни своей, дабы научиться страху пред Господом и служению Царю всем сердцем». На редакцию и состав книги Шивхей ѓа-Бешт, по всей видимости, оказала влияние книга Шивхей ѓа-Ари, агиографическое сочинение о рабби Ицхаке-Лурии Ашкенази – Аризале. Также в книге Шивхей ѓа-Бешт содержатся рассказы, представляющие собой обработку народных сказок.

В течение пятидесяти лет после публикации книги Шивхей ѓа-Бешт, насколько известно, не вышло ни одного сборника рассказов о хасидах и цадиках. Только начиная с 5625 (1864 – 1865) года стали выходить другие сборники рассказов о разных цадиках [322] . В народе эти издания были чрезвычайно популярны, поэтому многие начали публиковать книги и брошюры, посвященные деяниям и чудесам разных цадиков, от Бешта до цадика – современника автора.

Новый путь, предложенный Бештом, еще при его жизни вызвал ожесточенное противодействие. Известно, что в Бродах, большом городе и месте проживания выдающихся раввинов, у Бешта было множество противников. С течением лет противостояние распространилось на многие общины, становясь все острее, так что доходило до драк и взаимного херема , как это описано в рассказе нашего отца «Отлученный» (в сборнике «Те и эти»). Во главе противников хасидизма во времена учеников и продолжателей дела Бешта стоял Виленский Гаон (Ѓагра), использовавший в этой борьбе всю силу своего авторитета раввина и знатока Торы. Для сопротивления хасидским нововведениям существовало несколько причин. Перечислим основные из них: 1). Новый подход хасидизма к изучению Торы. Хасиды придавали изучению Пятикнижия, агады , нравоучительной литературы и каббалы такую же важность, как и изучению Гемары , делая основной упор в процессе обучения на устремление мысли ( кавана ) и приникновение к Богу ( двекут ), как это описывалось выше, тогда как их противники, митнагдим , считали главным изучение Гемары и непрерывное и постоянное учение на протяжении всей жизни. 2). Литургические нововведения (изменения в изводе молитвенника). Хасиды молились по изводу Аризаля, то есть по видоизмененному сефардскому молитвеннику, а не по ашкеназскому, как это было принято в ашкеназских общинах и общинах Восточной Европы. Кроме того, хасиды имели обыкновение сопровождать молитву выкриками и жестикуляцией, что, с точки зрения митнагедов , свидетельствовало о легкомыслии и склонности к бесчинствам. 3). Иная шхита (ритуальный убой животных). Хасиды отличались тем, что ввели обязательное использование ножей особой заточки и не ели мяса животных, забитых общинными резниками; в результате требовалось назначать резников из их среды.

Также можно предполагать, что митнагеды ошибочно считали хасидов последователями Шабтая Цви, саббатианцами. Память о тяжелом опыте саббатианства, внесшего раскол в народ, была еще свежа в сердцах людей, и дискуссии между теми, кто склонялся к саббатианству, и ортодоксами в XVIII веке не утихли окончательно (известный пример – дискуссия между рабби Яаковом Эмденом и рабби Йонатаном Эйбешюцем). При жизни Бешта ширилось движение сторонников Яакова Франка, которые изначально отвергали Талмуд, превознося до небес важность изучения книги Зоѓар и каббалы. В конце концов, сторонники этого движения откололись от иудаизма, приняв христианство.

Все это заставляло раввинов и глав еврейских общин опасаться нового раскола в народе, что подвигло их резко и яростно выступить против хасидизма.

Наш отец, благословенной памяти, вырос в окружении как хасидов, так и митнагедов, однако в то время, то есть в конце XIX веке, накал противостояния между этими течениями был уже не тот. Дед нашего отца по матери, рабби Йеѓуда ѓа-Коѓен Фарб, был одним из наиболее уважаемых жителей Бучача и молился в старом бейт мидраше , оплоте митнагедов , тогда как отец нашего отца, рабби Шалом-Мордехай ѓа-Леви Чачкес, ходил в синагогу чортковских хасидов. В детстве наш отец молился и со своим дедом в старом бейт мидраше , и со своим отцом в хасидской синагоге, а однажды даже ездил с отцом к чортковскому цадику . Мы не знаем, был ли его отец, рабби Шалом-Мордехай, хасидом или только проявлял склонность к хасидизму. Он был ученым-талмудистом и получил звание раввина, однако не желал зарабатывать на жизнь раввинской службой и открыл лавку по продаже кожаных изделий. В Бучаче рабби Шалом-Мордехай был известен как великий знаток Талмуда и постановлений законоучителей, в особенности Рамбама.