Орхан Памук - Дом тишины

Мы сидели у Турана. Все решили, что вчера ночью они славно повеселились, поэтому хотели сегодня ночью повторить то же самое.

– Кто-нибудь хочет шоколада? – спросил Тургай.

– Я! – отозвалась Зейнеб.

– Ой, этот шоколад! – сказала Гюльнур. – Я скоро лопну! Она поднялась с сердитым видом. – Чего сегодня вечером все такие скучные? Я знаю: вы не выспались, поэтому! Здесь так скучно, никто не веселится.

Она нервно потопталась на месте и скрылась в разноцветных огнях и звуках медленной мелодии, силившейся быть печальной.

Рот Зейнеб был забит шоколадом.

– Она сошла с ума! – расхохоталась она.

– Нет, – сказала Фунда. – Мне тоже скучно.

– Из-за дождя!

– Как было бы здорово покататься на машине в темноте по такому дождю! Поехали, ребята!

– Поставили бы они лучше другую музыку! – сказала Фунда. – Ты говорила, у тебя есть старая пластинка Элвиса Пресли…

– «Best of Elvis», что ли? – спросила Джейлян.

– Да! Давай неси ее, послушаем.

– В такой дождь?

– Я на машине, Джейлян, – внезапно предложил я. – Я тебя отвезу!

– Да ладно…

– Езжай, привези пластинку, Джейлян, хоть нормальную музыку послушаем! – уговаривала Фунда.

– Давай, вставай, подруга, привезем им эту пластинку, – сказал я.

– Ладно, подруга! – усмехнулась Джейлян.

Так мы вдвоем с Джейлян вышли из дома, оставив там всех этих несчастных, что засыпали, поддаваясь медленному действию яда грустной и банальной музыки, и побежали к старой машине моего брата. Мы ехали вместе, глядя на капли дождя, падавшие с листьев, на мокрую дорогу, освещенную старыми, тусклыми фарами машины, на темноту и со стоном бормотавшие что-то дворники. Я остановил машину перед домом Джейлян. Она вышла из машины, а я смотрел на ее оранжевую юбку и на то, как она бежит к дому в свете фар. В доме начали загораться огни, я попытался представить, как Джейлян переходит из комнаты в комнату в поисках пластинки. Затем подумал: какая странная вещь любовь! Я как будто не живу в настоящем! С одной стороны, я без скуки думаю о будущем и в то же время живу в прошлом, по многу раз вспоминая его в поисках нового смысла ее поступков и слов. Но я даже не знаю, является ли это любовью, как хвастливо выражаются всякие негодяи. Но какая разница? Пусть хотя бы прекратятся мои бессонные ночи, когда я пытаюсь остудить пылающие щеки и мысли, разыскивая прохладный край подушки! Джейлян вскоре вернулась с пластинкой в руке и села в машину.

– Поругались с мамой! – сказала она. – Спрашивает, куда это я отправляюсь в такое время!

Мы немного помолчали. Я проехал мимо дома Турана не останавливаясь. Джейлян взволнованно и подозрительно спросила:

– А куда мы едем?

– Я тут умираю от тоски! – сказал я с виноватым видом. – Я не хочу туда возвращаться! Давай погуляем – можно? Джейлян, мне действительно очень скучно, и воздухом подышим!

– Хорошо, но только недолго, нас ждут.

Я замолчал. Послушный и довольный, медленно поехал по переулкам. Я смотрел на тусклые огни в окнах скромных людей, наблюдавших за постепенно унимавшимся дождем и за деревьями с маленьких балконов своих маленьких домов, и думал: какой я дурак, мы ведь тоже сможем стать такими же, мы сможем пожениться, у нас даже дети будут! Когда пора было уже возвращаться, я еще немного подурачился и, вместо того чтобы вернуться к Турану, быстро поехал по кварталу наверх, к холму.

– Что ты делаешь? – спросила Джейлян.

Я не ответил и продолжал вести машину, не отворачиваясь от дороги, как опытный гонщик. А потом, зная, что она догадается о моем обмане, сказал, что нам нужно заправиться. Я казался себе очень заурядным.

– Нет, поехали обратно! – сказала она. – Нас ждут!

– Я хочу немного побыть с тобой и поговорить, Джейлян.

– О чем? – спросила она довольно резко.

– Что ты думаешь о том, что было вчера ночью?

– Ничего! Всякое случается, а мы оба были пьяные.

– Это и все, что ты можешь сказать? – обиженно спросил я. И еще сильнее нажал на газ. – Это и все?

– Метин, давай вернемся, стыдно уже.

Я, ненавидя себя и свои заурядные слова, обреченно произнес:

– Я никогда не забуду вчерашнюю ночь!

– Да, ты много выпил, больше так пить не будешь!

– Нет-нет, не из-за этого!

– А из-за чего? – спросила она с невероятным безразличием.

И тогда моя рука отчаянно схватила ее руку, лежавшую на подлокотнике. Ее маленькая ручка была очень жаркой. Как я и боялся, руку она не убрала.

– Давай вернемся!