Френсис Фицджеральд - Возвращение в Вавилон

– Почему я живу не с тобой? – внезапно спросила она. – Потому что мама умерла?

– Ты должна оставаться здесь и хорошенько выучить французский. Папочке будет тяжело так же хорошо о тебе заботиться.

– Вообще-то я уже не слишком сильно нуждаюсь в заботе. Я могу делать все для себя сама.

На выходе из ресторана его неожиданно окликнули мужчина и женщина.

– О, добрый старый Уэльс!

– Привет-привет, Лорейн… Дунк.

Внезапные призраки прошлого: Дункан Шаффер, друг из колледжа. Лорэйн Карлс, очень миловидная светлокожая блондинка около тридцати, одна из тех, кто помогал превращать месяцы в дни во времена роскоши три года назад.

– В этом году мой муж не смог приехать, – сказала она в ответ на его вопрос. – Мы бедны как церковные мыши. Так что он выдает мне по две сотни в месяц, и я могу делать с ними все что захочу. Это и есть твоя маленькая девочка?

– Может быть, вернемся и посидим немного? – спросил Дункан.

– Нет, не могу. – Он был рад тому, что у него было оправдание. Как всегда, он почувствовал страстное, провоцирующее обаяние Лорейн, но его собственный ритм звучал сейчас иначе.

– Что же, а как насчет ужина? – спросила она.

– Я занят. Оставь мне свой адрес, и я позвоню, с твоего разрешения.

– Чарли, мне кажется, ты трезв, – сказала она с судейской интонацией. – Честно, я думаю, он и правда трезв, Дунк. Ущипни его, и мы посмотрим, так ли это.

Чарли мотнул головой в сторону Гонории. Они оба рассмеялись.

– Где ты живешь? – спросил Дункан с ноткой скепсиса.

Он засомневался, не горя желанием называть название отеля.

– Я еще не устроился. Давай лучше я тебе сам позвоню. Мы собираемся пойти посмотреть водевиль в «Эмпайр».

– Ну вот! Это именно то, что я хотела сделать, – сказала Лорэйн. – Всегда хотела посмотреть на клоунов и акробатов, а еще на фокусников. Этим мы и займемся, правда, Дунк?

– У нас есть еще одно важное дело, – сказал Чарли. – Так что, возможно, увидимся уже там.

– Хорошо, ну ты и сноб… До свидания, прекрасная малышка.

– До свидания.

Гонория вежливо кивнула стриженой головой.

Не самая приятная встреча. Они любили его, потому что он был человеком действия, потому что был серьезен, они хотели его увидеть, потому что он был сильнее, чем они сейчас, и они хотели ощутить устойчивость, рожденную его силой.

В «Эмпайр» Гонория с достоинством отказалась сесть на его подложенное пальто, она уже была личностью со своей собственной индивидуальностью, и Чарли все больше завладевала мысль о необходимости вложить в нее что-то от него, пока она окончательно не сформировалась. Узнать ее за такое короткое время было безнадежным занятием.

В перерыве между действиями они столкнулись с Дунканом и Лорейн в лобби, где наяривал оркестр.

– Выпьем?

– Хорошо, но не в баре. Сядем за столик.

– Идеальный отец.

Рассеянно прислушиваясь к Лорейн, Чарли увидел, как взгляд Гонории оторвался от их столика, и он задумчиво проследил за ним, размышляя, куда же он направляется. Он перехватил ее взгляд, и она улыбнулась.

– Мне понравился лимонад, – сказала она.

Что она сказала? Что он ожидал услышать? По дороге домой в такси он притянул ее к себе, пока ее голова не прижалась к его груди.

– Дорогая, ты когда-нибудь думаешь о своей маме?

– Да, иногда, – туманно ответила она.

– Я не хочу, чтобы ты ее забывала. У тебя есть ее фотография?

– Да, мне так кажется. В любом случае у тети Марион есть. Почему ты не хочешь, чтобы я ее забывала?

– Она так сильно тебя любила.

– Я тоже ее любила.

Они замолчали на мгновение.

– Папочка, я хочу приехать и жить с тобой, – внезапно сказала она.

Его сердце екнуло, он хотел услышать нечто подобное.

– Разве ты не счастлива?

– Да, но я люблю тебя больше всех на свете. И ты любишь меня больше всех, правда, теперь, когда мамочка умерла?

– Конечно, я люблю тебя. Но ты не всегда будешь любить меня так сильно, милая. Однажды ты вырастешь и встретишь кого-нибудь одного с тобой возраста, выйдешь за него замуж и забудешь, что у тебя когда-то был папочка.

– Да, это правда, – спокойно согласилась она.

Он не стал заходить. Ему нужно было вернуться к девяти, и он хотел быть свежим и бодрым, чтобы сказать то, что намеревался.

– Когда приведешь себя в порядок, покажись в окошко.

– Хорошо. До свидания, папа, папочка, папуля.

Он ждал на темной улице, пока она не появилась, теплая и светящаяся, в окне наверху, и не отправила ему воздушный поцелуй.