Юкио Мисима - Книга самурая

Сегодня, если вы заглянете в какое-нибудь джаз-кафе и поговорите с молодежью, то поймете, что их волнует только внешний вид – как одеться по моде. Как-то раз я зашел в кафе, где звучал современный джаз, и сидевший рядом паренек учинил мне настоящий допрос: «Вы эти туфли на заказ делали? Где же? А запонки? Где вы такие купили? Материал для костюма где брали? В каком ателье шили?» Вопросы сыпались как из рога изобилия. Его товарищ остановил юнца: «Ну что ты, как нищий, лезешь со своими вопросами? Сиди тихо, смотри, как человек одет, перенимай идею». На что первый ответил: «Так честнее: поспрашивать человека, поучиться, как надо одеваться».

«Учиться» для этих ребят – значит узнать, как преподнести себя в лучшем виде, постичь секреты моды. Аналогичный пример можно найти и в «Хагакурэ»: «За последние тридцать лет нравы в обществе изменились. Теперь молодые самураи собираются, чтобы поговорить о деньгах, прибылях и убытках, секретничают, обсуждают наряды, любовные похождения. Других причин встречаться у них нет. Вот какие нравы настали».

В наше время много говорят о феминизации японских мужчин. Кто-то утверждает, что это происходит под влиянием американской демократии и установок типа «Ladies first!». Однако началось все это не сейчас. Когда правительство Токугава, избавившись от грубых мужских нравов, царивших в японском обществе в эпоху воюющих провинций [9] Период междоусобных войн, продолжавшихся в Японии со второй половины XV до начала XVI в. , закрепилось у власти и добилось стабилизации, тут же начался процесс феминизации мужчин. Проследить за ним можно по гравюрам мастера укиё-э XVIII века Харунобу Судзуки [10] Харунобу Судзуки (1724–1770) – японский художник, один из ведущих представителей живописи укиё-э, первооткрыватель цветной гравюры. . Мы видим прижимающуюся друг к другу парочку, сидящую на краю веранды и любующуюся на цветущую сливу. Прическами, стилем и покроем одежды, выражением лиц влюбленные так похожи, что невозможно отличить мужчину от женщины. Когда создавалась «Хагакурэ», эта тенденция уже началась. Обратимся к пропитанному едкой иронией пассажу, которому автор предпослал заголовок «Женский пульс»:

«Я слышал от одного человека, что лекарь Мацугамасаки-но Кёан как-то рассказывал: „Медицина по-разному относится к лечению мужчин и женщин, исходя из принципов инь и ян . Пульс у мужчин и женщин тоже отличается. Однако за последние пятьдесят лет частота пульса у них сравнялась. Заметив это, я решил испытать для лечения глазных болезней мужчин метод, который применяю к женщинам, потому что предназначенное для мужчин лечение перестало действовать. Похоже, мир движется к концу – мужское дерево чахнет, мужчины становятся женоподобными. Таковы плоды моих наблюдений, которые я хранил в секрете“. После этого рассказа я стал замечать, как много вокруг мужчин с женским пульсом. Мало стало таких, о ком можно подумать: „Вот это настоящий мужчина“…»

Подобно тому как в наши дни возник целый слой иждивенцев-аристократов, наслаждающихся жизнью за счет представительских расходов, ответственность за появление которых наполовину лежит на нынешней налоговой системе, во времена Дзётё уже появилось довольно много самураев, не видевших разницы между собственными деньгами и деньгами своего господина. Тогда не существовало фирм и компаний, где можно было работать, и молодые самураи являлись членами того или иного клана, вассалами даймё [11] Даймё – крупные феодалы в средневековой Японии. . Забыв о том, что их цель – самоотверженное служение идеалам своего клана, эти люди пришли к тому, что стали думать только о собственных интересах. Идеалы померкли в поле зрения молодежи, ее внимание сосредоточилось на малозначительных пустяках. В итоге расплодилось большое количество меркантильных молодых людей с «вороватым выражением карманников» на лицах.

«Глядя на нынешних служилых людей, удивляешься, до чего низки и мелки их стремления. В глазах застыло вороватое выражение карманников. Большинство из них печется только о собственной корысти, лезет из кожи вон, чтобы казаться умными, и даже те, кто глядит смело, лишь напускают на себя такой вид.

Если человек не готов посвятить всего себя своему господину, умереть за него не задумываясь и оставаться с ним даже после смерти, если он всем сердцем не заботится о его благосостоянии и не обращает постоянное внимание на укрепление клана, его нельзя считать настоящим самураем на службе повелителя…»