Исидор Изу - Леттризм - Тексты разных лет

Иностранец

Эй вы, кучка придурков, молодой человек, между прочим, прав!.. Если материя искусства прогнила, то всё, что бы мы ни создавали из этой материи, изначально будет гнилым. Все наши чувства, наша оригинальность – ничто в сравнении с игом заурядности выразительных и определяющих средств ! Нужно преобразить материю, нужно разрушить её, если мы хотим высказать новые, оригинальные чувства.

Голос

Зачем защищать этого типа, который только и умеет, что ковыряться в трупах старых фильмов? Да-да, тебе говорю, собиратель обрезков, коллекционер всего, что упало да пропало! Выпадения волос, падения давления и Ниагарского водопада тебе не хватает, а? Киношный Фигаро?

Друг Даниэля

Но-но, стадо баранов, неужели непонятно: мой друг Даниэль – привет, Даниэль, это я, Пьер! – хочет сказать, что в кино уже созданы все шедевры и что нам лишь остаётся эти шедевры прожевать, переварить и отрыгнуть . Отрыжка прежних шедевров – единственная возможность оригинального самовыражения ; только сплюнув старые шедевры, мы обретаем уникальную возможность создать в кино собственные шедевры . В живописи именно это и сделал Пикассо – виртуоз поглощения и сплёвывания старых, хорошо переваренных полотен!

Свист. Аплодисменты.

Даниэль

Поэтому изображение в кино должно перейти к инфернальной фазе , к фазе Зла !

Нередко меня пьянила и будоражила мысль о той высшей изощрённости, которой маркиз де Сад – как сам он с гордостью рассказывал – достиг, поедая фекальные массы своих любовниц , набрасываясь на их экскременты с большей страстью, чем на самих женщин. ( Свист. «О-о-о! Садист!» ) До этой вершины мне, увы, ещё далеко.

Но я знаю, что кинематографу придётся пожирать экскременты собственных кадров, иначе он увязнет в академической помпезности под названием Голливуд, СССР или Италия .

Голос

Иностранный шпион!

Комментатор

…Даниэль думал о том, что французская культура чужда идиотам и что для всех идиотов мира он так и останется метеком, иностранцем, ему как будто слышалось: «Идиоты всех стран, соединяйтесь, порвите цепи и убейте этого иностранного шпиона, ведь, в сущности, у него нет Родины»…

Даниэль

Все вы – кучка недоумков, но, может быть, среди вас есть хоть один человек, который в состоянии меня понять, перед ним-то я и распинаюсь ! Если же говорить об изображении, я взорву плёнку солнечными лучами, я возьму обрезки старых фильмов и исполосую их, расцарапаю, вытащу на свет невиданные красоты, я высеку цветы на плёнке, пусть даже завтра этот беспорядок станет новым порядком, точно так же, как импрессионизм Сезанна превратился сейчас в музейное искусство.

Я хочу снять такой фильм, от которого бы у вас заболели глаза , по-настоящему, как если бы плёнка старого фильма оборвалась, загорелась, и с огромной скоростью замелькали номера 1, 3, 5, 7. Мне всегда безумно нравился отсчёт кадров на катушках плёнки; может, потому что эти цифры были на прекрасных старых классических фильмах, и моё пристрастие перенеслось с того, что я любил, на то, что сопутствовало этой любви !..

Голос

Только ведь все Ваши планы – никакой это не кинематограф!

Даниэль

Ну конечно, ведь если бы мои планы можно было назвать кинематографом ещё до того, как я их реализую, то не получилось бы никакого развития ; не было бы тогда и завоевания земель, которых нет! Если бы мы всегда равнялись только на то, что уже существует, то прогресс бы никогда не наступил! Если то, что я создаю, изначально воспринималось бы как кино , то в чём тогда моя заслуга? Ведь это всё уже было ! А смысл моих действий именно в том, что мои достижения раньше не были кинематографом, и лишь отныне благодаря мне они им стали, они преобразовались в кино .

Голос итальянца

Моменто, синьор, зачем вообще нужно это развитие?

Даниэль

Суть ведь не в том, чтобы снять фильм, пользуясь заведомо действенным методом, а в том, чтобы заставить кино преодолеть сегодняшние границы, чтобы проложить для фильма новую дорогу, по которой он пойдёт дальше.

Суть не только в том, чтобы привнести нечто новое в фильм , но и в том, чтобы открыть новый путь перед кино .

Всё прежнее было плохим, иначе бы мы не затевали войн и революций, чтобы перебороть существовавший строй; всё нынешнее – плохо! Нам осталось лишь будущее , лишь открытия , да, друзья мои, в горе и в радости, к худу ли, к добру ли; но в новом худого нет…