Исидор Изу - Леттризм - Тексты разных лет

Голос

Сопляк! И что ты собираешься делать с изображением?

Голос Даниэля

Изображение в кино меня не устраивает ( свист одного из зрителей ) по многим причинам, да, представьте себе, вы, кучка недоумков! Изображение слишком избито! Все перепробованные сочетания ракурса, светотени, наложений и нерезкости лишь доказывают, что необходимо сделать следующий шаг, выйти за пределы изображения, преодолеть его. Теперь нужно взяться за плёнку.

Голос

Смех да и только!

Голос Даниэля

Для начала нужно испортить изображение!

Комментатор

…В зале воцарилась тишина. В общем-то Даниэль выглядел совсем неглупо, даже с точки зрения тех, кому не нравилась его внешность.

Даниэль

Тот факт, что изображение перешло от первичного точного воспроизведения к эффектам , то есть от фотографии, от предполагаемой копии действительности к художественной съёмке , от реальности к чудовищной ирреальности , от отчётливости к игре светотени , доказывает неуклонное обесценивание изображения, его деградацию и бессмысленность. Когда мы начинаем мусолить какую-нибудь вещь, чтобы получить из неё нечто иное, мы выжимаем из неё всё внутреннее обаяние, мы её убиваем!

Голос

Такое с жёнушкой твоей случится, если будешь слишком часто её мусолить!

Даниэль

Вот именно! Вспомните хотя бы маркиза де Сада и его отношения со слабым полом. Божественный маркиз познал столько «цыпочек», что в погоне за неизведанным пришёл к особому виду любви – к извращению . Чем более опустившейся была женщина – страшной, беззубой, отвратительной, – тем больше она заводила его , и тем больше удовольствия он получал от любви. Кино сейчас достигло той же стадии, на которой остановилась живопись с импрессионистами и кубистами, а также поэзия от Бодлера до леттристов и даже современная музыка. Чем более извращённой, испорченной, прогнившей кажется их сущность, тем они прекраснее. И чем сильнее плёнка будет замусолена, поражена гангреной, обезображена, тем ценнее она для кинематографиста. Творца занимает лишь новизна творения ! Вот почему его привлекает уродство нашего времени – потому что оно, как и красота, ново .

Голоса вразнобой

Чтобы смотреть на уродство, в кино-то тебе зачем идти? В зеркало на свою рожу взгляни и всё! – Тихо! – Да пошёл ты! – Тихо! Дайте ему договорить.

Даниэль

Не собираюсь я свою биографию рассказывать! Тут вам не исповедальня. Помнится, когда я был мальчишкой, в бакалею моего отца приходила дочь какого-то посла и покупала рокфор, камамбер и ливаро. Меня мутило при одной мысли о том, что она ест вонючие сыры . Чем дольше хранились упаковки сыра, чем сильнее сыр был изъеден червями, тем охотнее она, казалось, его приобретала. Все в округе считали её сумасшедшей ; и, пожалуй, было в её серьёзном, благородном и светлом лице нечто ангельское, что лишь усиливало сложившееся впечатление. С возрастом, развив, так сказать, чувствительность вкусовых рецепторов , я тоже научился предпочитать камамбер, рокфор и ливаро, например, творогу. Я понял, что человек должен очень хорошо разбираться в сырах и любить их, чтобы ценить вонючие сыры ! Этот пример подходит и для кино. Я всю молодость промотал в тёмных залах, в этих современных опиумных курильнях . Я мог бы придумать тысячи реалистичных, фантастических и шуточных историй. Но требуются огромная любовь к фильму и огромное потребление плёнки …

Голос

Ну и много ты плёнок сожрал?..

Даниэль

До тошноты. Но уж лучше новое ощущение тошноты, чем прежний тошнотворный вкус…

Голос

Да это ж проще простого!..

Даниэль

…И в то же время сложно. Это извращение языка или извращение вкуса? Быть может, я и не прав, но и остальные вскоре попадут впросак . Я лишь раньше них исчерпал все возможности в поисках обновления! И пока остальные всё ещё исследуют потенциал изображения , мне больше это изображение ни к чему , я принимаюсь прямо за плёнку, я разрушаю её и наслаждаюсь её безумием куда больше, чем её логикой. Садизм в изображении, вот ведь в чём штука!

Голос

Декадентство!

Даниэль

Пошёл ты, придурок! Эволюция искусства и материи не имеет ничего общего с эволюцией общества . Маркиз де Сад создавал свои произведения во времена Французской революции: это всё-таки не декадентская пора, а, наоборот, момент рождения народа.