Пелам Вудхаус - Перелетные свиньи

Галли пришел в библиотеку, пропустить стаканчик с братом Кларенсом. Обычно он ложился позже, но сегодня очень устал. Выпив, он зевнул и поднялся с кресла.

– Ну, я пошел, – сказал он, – совсем разбит почему-то. Тебя целовали дочери американских миллионеров?

– Э? Меня? Нет, не припомню.

– Целовали бы, ты бы припомнил. Что с тобой?

Лорд Эмсворт тихо хихикал.

– Да вот, эта Моника, – отвечал он. – Прихожу туда, а она говорит: «О, лорд Эмсворт, я уж думала, что больше не увижу нашу свинку-спинку!» Это она про Императрицу. Свинка-спинка! Очень смешно.

Галли долго смотрел на него.

– Благослови тебя Бог! – сказал он. – Спокойной ночи, Кларенс.

А за лужайкой и огородом проснулась сама Императрица. Сон ее освежил. Она огляделась, радуясь родному дому. Как истинный философ, она принимала все, но предпочитала спокойную жизнь. Все эти кухни, машины – не для приличной свиньи.

Что-то почуяв, она подошла к кормушке. Поздновато, конечно, но перекусить не мешает. Уиффл учит нас, что свинья должна ежедневно съедать по меньшей мере пятьдесят семь тысяч калорий. А что сказал Уиффл, то сделала Императрица.

Опустив прекрасное рыло, она принялась за еду.

В «Гербе Эмсвортов» тоже ели и пили, веселее всех – Бурбон с Булстродом.

Тут меня прервут. «Эй, любезный! – скажут мне. – Ты перепутал». «Нет, я не путаю! – со спокойной улыбкой отвечу я. – Вы напоминаете мне, что сэр Грегори запретил отпускать напитки Джорджу Сирилу? Так вот, на радостях он свой запрет отменил. Мало того, он дал своему свинарю немало денег на выпивку».

Вот почему Джордж Бурбон сидел за столом с аптекарем, и тот ему что-то рассказывал, когда в «Герб» вошел Херберт Бинстед; и Булстрод немедленно ушел.

– Вы что, поругались? – спросил удивленный свинарь.

Бинстед пожал плечами:

– Не то чтобы поругались… поспорили. Не столковались. Я ему говорю: «Ну, если так, дело ваше». И ушел. Хлопнул дверью.

– А чего было-то?

– Я же тебе рассказываю! Сэр Грегори недавно послал меня купить одно лекарство, для какого-то родственника. Я купил у Булстрода шесть больших склянок. Называется «Грация».

– А чего это?

– Это, Джордж, препарат для снижения веса. Худеешь, ясно? Ладно, так я купил, а сэр Грегори говорит – не надо. Отдайте, говорит, а вернет деньги – берите себе.

– Везет людям!..

– Прямо, везет! Пять монет склянка, всего тридцать.

– Вот это да!

– Иду, значит, в аптеку, а он не берет, ни в какую.

– Ну!

– Все, говорит. Что купил, то купил.

– Куда ж тебе эти банки?

– Ничего, я их пристроил.

– Это как?

– Одной знакомой скормил. – Бинстед негромко засмеялся. – Рассердился я, а потом думаю: «Вот какие дела. Сколько ты просадил на эту ихнюю Королеву! Значит, ей и выиграть. Тут у нас Императрица, а мы ее покормим. Вывалю ей всю эту «Грацию», пускай лопает».

Джордж Сирил в ужасе глядел на него.

– Свой интерес дороже, – продолжал дворецкий. – Вывалил, и все.

Джордж Сирил кинулся к велосипеду, надеясь успеть – но тщетно. Королева, как и ее соперница, была сознательна и прилежна. Положили ей что-то – надо есть.

Тяжело опершись о перила, несчастный свинарь отвел взор. Луна освещала пустую кормушку.

Из «Сельскохозяйственной газеты»:

Не часто мы сменяем скудный слог на поэтический язык хвалы, но все ж приходится. Когда победа сметает все и славой оглашает простор Британии, покой Шропшира, косноязычный, скромный журналист становится поэтом. Победила Императрица! Разве это скажешь убогой прозой? Что и говорить…

Итак, на выставке соревновались все достижения агрикультуры, а из скота – коровы, овцы, козы и свиньи. Вскорости, когда к финалу остались две и страсти накалились, пополз неясный слух: «Императрице уже не выиграть. Три лета кряду! Нет, невозможно. Ставь на Королеву».

Прекрасна Королева Матчингема, краса и упование леди Мод и сэра Грегори. Но что такое? Жюри волнуется, народ трепещет, а Королева и Императрица, далекие от суеты мирской, выходят на помост. И всякий видит, что благороднейшая из свиней, надежда нации, дитя природы не так похожа на воздушный шар, как ожидали. Значит, похудела.

Что ж, побеждай и в третий раз, свинья из рода Эмсвортов! Императрица дала нам интервью. Она сказала: «Я не тщеславна, не честолюбива и не надменна. Только чистота и чувство долга помогали мне и Бландингскому дому. Мой хозяин, девятый граф, вознагражден за стойкость, и мы не будем искушать судьбу. Я ухожу, я буду тихо жить в уединении Бландингских угодий, благодаря судьбу и размышляя о вечности. Спасибо за внимание».