Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

– Как глупо… Как глупо было искать маму… Она же умерла.

Мисс Худ вызвала врача. Он сказал, что мисс Худ должна взять опеку над Селией. Он поговорил с Дермотом и предупредил его, что состояние Селии очень опасно. Он объяснил, что может случиться, если не обеспечить ей полный покой.

Мисс Худ толково выполняла поручение доктора. Насколько было возможно, она не оставляла Селию вдвоем с Дермотом. Селия привязалась к ней. Мисс Худ была добра, с ней было безопасно.

Однажды Дермот подошел к ее кровати и сказал:

– Прости меня. Я виноват в том, что ты заболела.

Это снова был Дермот, а не Стрелок. Селия почувствовала комок в горле.

На следующий день мисс Худ вошла с тревогой на лице.

Селия тихо спросила:

– Он уехал, да?

Гувернантка кивнула. Она была рада, что Селия воспринимает новость так спокойно.

Селия лежала без движения. Не было ни горя, ни обиды. Ей было все равно. Он уехал… Все прошло… Однажды она встанет и у нее начнется новая жизнь – с Джуди… Все позади… Бедный Дермот.

Она заснула и проспала два дня.

А потом он вернулся. Это был Дермот, не Стрелок.

Он говорил, что очень виноват перед ней. Она была права. Покинув ее, он не нашел счастья. Они должны жить вместе. Он попробует… Потом он сказал:

– Но ты должна выздороветь, ведь я терпеть не могу больных и несчастных. Отчасти в этом была и твоя вина. Я стал встречаться с Марджори, потому что искал с кем поиграть.

– Я знаю. Мне надо было «оставаться красивой», как ты просил. – Помедлив, Селия добавила: – Ты точно решил использовать шанс? Я имею в виду… я больше такого не выдержу. Пусть это будет три месяца. Если после трех месяцев ты захочешь уйти – тогда уходи навсегда. Я боюсь опять заболеть.

Он обещал, что постарается, что в течение трех месяцев не будет видеться с Марджори. Он раскаивался.

Ничего из этого не вышло.

Мисс Худ была недовольна возвращением Дермота. И, как выяснилось позже, совершенно справедливо.

С каждым днем Дермот становился все мрачнее. Селия жалела его, но не смела сказать ни слова. Мрак постепенно сгущался. Стоило Селии зайти в комнату, где был Дермот, как он немедленно уходил прочь. Если она пыталась заговорить с ним, он не отвечал. Он разговаривал только с Джуди и мисс Худ. Он даже не смотрел на нее.

Дермот иногда катал Джуди на машине.

– Мама поедет? – спрашивала Джуди.

– Да, если она хочет.

Когда Селия уже была готова, Дермот неожиданно заявлял:

– Нет, я не могу. Пусть мама тебя покатает.

Если Селия отказывалась, Дермот и Джуди уезжали.

Невероятно, но Джуди ничего не замечала, или это просто так казалось Селии. Хотя временами она выдавала нечто, удивлявшее Селию.

Они говорили о том, что надо по-доброму обращаться с Обри, и Джуди сказала:

– Ты добрая, а папа не добрый. Но зато с ним весело.

Однажды Джуди задумчиво произнесла:

– Папа тебя не любит… – и добавила с большим удовлетворением: – Зато он любит меня.

Селия решила поговорить с дочерью откровенно.

– Джуди, папа хочет оставить нас. Он думает, что будет счастливее, живя с кем-то еще. Как ты считаешь: стоит его отпускать?

– Нет-нет, – быстро сказала Джуди, – я не хочу, чтобы он ушел. Пожалуйста, мамочка, не отпускай его. Разве он не счастлив, когда играет со мной? И потом, он же мой папа.

«Мой папа». Сколько гордости прозвучало в этих словах!

Селия размышляла: «Джуди или Дермот? Я должна стать на чью-то сторону. Джуди еще ребенок, и я должна быть на ее стороне. Но жестокость Дермота мне невыносима. Я снова заболеваю. Мне страшно».

Страсть проходит, но разве между супругами нет ничего другого? Она любила его, жила с ним, родила ему ребенка, прошла вместе с ним через бедность, и теперь он спокойно приготовился оставить ее. О, как это страшно…

Она ему мешала, она была препятствием… Вот если бы она умерла… Да, он хотел, чтобы она умерла, иначе отчего ей было так страшно?

Селия заглянула в детскую: Джуди спокойно спит. Бесшумно закрыв дверь, она спустилась в холл и собралась выйти на улицу. Из гостиной выбежал Обри.

– Привет, – сказал его хвост, – на прогулку? Ночью? Ну ладно, я не прочь.

Но его хозяйка шла не на прогулку. Сжав узкую морду в ладонях, она чмокнула его в нос и сказала:

– Оставайся дома. Хороший песик. Не ходи со мной.

Никто не должен был идти с ней туда, куда она шла.

Селия больше не могла этого переносить… Единственное, что оставалось, – исчезнуть.