Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

– Вот я и говорю, что нам необходимо развестись. Это нетрудно, тебе не придется много беспокоиться. Все расходы я беру на себя.

– А потом ты женишься на ней?

– Да, конечно. Но я не собираюсь таскать такую девушку по судам. Имя Марджори не должно нигде появиться.

Селия вскочила. Ее глаза горели негодованием.

– Ты хочешь сказать, что это я… Ты им скажешь, что виновата я? Что я уехала от тебя и не выполняю супружеские о… Да ты… это гадко! Как тебе не стыдно! Если бы я любила мужчину, я бы не стала красть его у ребенка за чужой спиной. Я бы не боялась смотреть людям в глаза, пусть бы они и осуждали меня. А ты и Марджори – оба омерзительны. Она хочет остаться чистенькой и чтобы кто-то проделал за нее грязную работу. Если бы вы на самом деле не могли жить друг без друга, я бы, по крайней мере, вас уважала. Тогда я дала бы тебе развод, хоть в развод и не верю. Я не хочу быть замешана во вранье.

– Ерунда, все так делают.

– Мне все равно.

Дермот подошел к ней вплотную:

– Послушай, Селия. Ты дашь мне развод. Я не буду ждать и не буду втягивать Марджори. Тебе придется согласиться.

Глядя прямо в его глаза, Селия сказала:

– Ни за что.

Дермот просчитался.

Скажи он, что любит Марджори и не может без нее жить, Селия бы растаяла и дала ему все, что бы он ни попросил. Сдайся он на ее милость, она бы позабыла о своих оскорбленных чувствах. Видеть страдающего Дермота было выше ее сил. Она привыкла исполнять любые его просьбы и не устояла бы и на этот раз. Она была на стороне Джуди против Дермота, но, если бы он умело к ней подъехал, она принесла бы Джуди ему в жертву, пусть и ненавидя себя за это.

Но Дермот избрал прямо противоположную тактику: он требовал развода как права.

Встретив сопротивление всегда такой мягкой и покладистой Селии, Дермот оторопел. Она почти ничего не ела и не спала. Ее ноги подгибались в коленях, Селия едва могла ходить, она страдала от невралгии и ушной боли, но не сдавалась. И тогда он стал ее шантажировать.

Он сказал ей, что она ведет себя недостойно, что она мерзкая и вульгарная, что она должна стыдиться, что ему стыдно за нее. Все это не имело видимого эффекта. Видимого – не имело, но каждое слово оставляло кровавую рану в сердце Селии. Дермот мог подумать о ней такое.

Болезнь принимала серьезный оборот. У Селии стали путаться мысли. Иногда, говоря о чем-нибудь, она забывала, о чем говорит, и не могла больше вспомнить.

Ночью она просыпалась от ужаса. Ей казалось, что Дермот хочет отравить ее. При свете дня страхи проходили, но пакет отравы для сорняков, который хранился в сарае, Селия на всякий случай перепрятала на чердаке. Пока она делала это, в голове у нее вертелось: «Я не должна сходить с ума, я не должна».

Селия просыпалась среди ночи и бродила по дому, ища что-то. Однажды она поняла, что ищет: она искала свою мать.

Она должна найти маму. Она оделась, взяла мамину фотографию. Она пойдет в полицию и скажет, что у нее пропала мать. И полиция ее разыщет. Когда мама найдется, все будет хорошо.

Она брела куда-то довольно долго. Было холодно и сыро. Она забыла, что ей нужно. Ах да, полицейский участок. А где он? Конечно, в городе, не быть же ему в открытом поле. Она повернулась и побрела обратно. Полицейские ей помогут. Она покажет им фотографию и скажет, что маму зовут… Как же ее зовут? Странно, она не помнила. А как ее саму зовут? Сибил, кажется… или Ивонна? Своего имени она тоже не помнила. Она споткнулась и упала в канаву с водой. Она могла бы утонуть… лучше утонуть, чем повеситься. Если лечь в эту воду… Нет, вода очень холодная, она не станет. Когда она найдет маму, мама все поправит. Она скажет: «Я чуть не утонула в канаве с водой». А мама ответит: «Это было бы очень глупо, детка». Глупо… Дермот сказал, что она глупая… когда-то давно. И у него было такое страшное лицо… как у кого? У Стрелка! Теперь она вспомнила. Конечно, Дермот – это и есть Стрелок. Он все время был Стрелком. От страха она почти теряла сознание. Ей нужно домой, нужно спрятаться. Стрелок гонится за ней. Дермот ищет ее.

Наконец она была дома. Два часа ночи, все спят.

О, ужас! Он стоял за дверью ее комнаты. Она слышала его дыхание. Нет, туда нельзя. Она ринулась на второй этаж, ворвалась в комнату мисс Худ.

– Спрячьте меня, скорее, спрячьте… Не пускайте его сюда…

Гувернантка стала успокаивать Селию. Они вместе спустились в комнату Селии, и мисс Худ осталась с ней. Засыпая, Селия вдруг забормотала: