Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

Селия думала: «Как я его люблю! Он такой мальчишка, так хочет эту несчастную машину. Он ее заработал… Почему бы не согласиться с ним? Пусть покупает. А дети у нас еще будут. И потом, он мне дороже всех детей на земле».

Дермот никогда не приглашал в гости своих старых друзей. Это удивляло Селию.

– Ты ведь раньше часто встречался с Эндрюсом.

– Ну и что? Теперь мы совсем не видимся. Мы изменились. Все меняется…

– А Джим Лукас? Вы были неразлейвода, когда ты за мной ухаживал.

– О, Селия! Сто лет прошло. Еще не хватало мне якшаться с солдафонами.

Однажды Селия получила письмо от Элли Мейтланд, теперь Элли Петерсон.

– Дермот! Элли Петерсон вернулась из Индии. Я была ее подружкой на свадьбе. Давай пригласим ее с мужем к нам на уик-энд?

– Давай. Ее муж играет в гольф?

– Я не знаю.

– Досадно будет, если нет. Впрочем, ладно, это не важно. Ты ведь не заставишь меня развлекать их?

– Разве мы не можем поиграть в теннис? Элли раньше очень любила теннис, и Том, я знаю, хорошо играет.

– Нет, Селия, ты не понимаешь. Я не могу играть в теннис. Я через три недели играю на кубок клуба. Мне нужно тренироваться.

– Ну почему все на свете должно сводиться к гольфу? Почему все так сложно?

– Тебе не кажется, Селия, что лучше не мешать другому делать то, что он хочет? Ты любишь теннис, я люблю гольф. Ты приглашаешь своих друзей и делаешь с ними что тебе нравится, а я тебе не мешаю.

Вскоре Дермот позвал в гости своего партнера по гольфу Дэвиса и его жену. Селии пришлось целый день развлекать миссис Дэвис. Она была милая женщина, но большая зануда. Развлечь ее можно было только одним способом: сидеть и слушать ее монологи.

Селия не пожаловалась Дермоту, потому что он не выносил возражений. Она на свой страх и риск пригласила Петерсонов.

Элли изменилась очень мало. Они с Селией с удовольствием поболтали о прежних временах. Том поседел, стал еще тише и будто даже ниже ростом. Он был все такой же славный и рассеянный.

Дермот вел себя как ангел. В субботу он сказал, что обязан присутствовать на игре, и, извинившись, уехал в клуб. Зато воскресенье он посвятил гостям. Он ублажал их по всем правилам гостеприимства. Он даже свозил их на реку, которую терпеть не мог.

Когда они уехали, Дермот спросил:

– Разве это не благородство? – «Благородство» было одним из любимых слов Дермота.

Селия, услышав его, не могла удержаться от смеха:

– Да, милый. Ты был просто ангел.

– Не заставляй меня быть им слишком часто, ладно?

Селия не заставляла. Она, правда, думала пригласить еще одну подругу с мужем, но ее муж, к несчастью, тоже не играл в гольф. Селия не хотела, чтобы Дермот снова приносил себя в жертву. Тяжело жить с человеком, который постоянно жертвует собой. Дермот был закоренелым мучеником.

Джуди унаследовала отношение Дермота к старым друзьям. Как-то Селия упомянула Маргарет, которая дружила с Джуди в Лондоне.

– Маргарет? – удивилась Джуди. – Какая Маргарет?

– Неужели ты не помнишь? Та девочка, вы играли в парке, когда мы жили в Лондоне.

– Нет, не помню. Ни с какой Маргарет я никогда не играла.

– Ты не могла забыть. Это было всего год назад!

Но Джуди забыла. Она забыла всех, с кем играла в Лондоне.

– Я знаю только девочек из школы, – важно заявила она.

Произошло нечто замечательное. Все началось с того, что соседка в последний момент попросила Селию заменить какую-то гостью. Селия с радостью согласилась.

На вечеринке она была раскованна, болтала и веселилась в свое удовольствие, не боясь показаться глупой, потому что некому было следить за ней критическим взглядом. Селия будто снова стала незамужней девушкой.

За столом справа от нее сидел путешественник, который объездил весь Восток. Слова «Багдад», «Кашмир», «Тегеран», «Шираз» звучали в ушах Селии как музыка. Путешествия были ее заветной мечтой. Она иногда думала, что, если бы представился шанс, она бы бросила и Дермота, и Джуди, и Обри, и вообще все и отправилась бы на край света.

Соседом слева был добродушный на вид старичок. Как поняла Селия, он имел какое-то отношение к издательскому делу. Смеясь, она рассказала ему о своей неудачной попытке написать книгу. Он сказал, что хотел бы увидеть рукопись.

– Ах, да там полная ерунда! – воскликнула Селия.

– Все равно покажите, мне интересно.

– Конечно, покажу, но вы будете разочарованы.

Он тоже так думал. Эта молодая белокурая и развеселая особа совсем не походила на писательницу. Он захотел познакомиться с ее сочинением только потому, что она привлекала его внешне.