Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

Она хотела, чтобы Дермот хоть немного походил на Питера, но странным образом любила его именно за то, что он другой.

Однажды Дермот пришел и сказал:

– Что, если в воскресенье я и Эндрюс поедем в Долтон, в гольф-клуб?

Селия ответила, что, мол, конечно, поезжай.

Он вернулся оттуда в полном восторге. Там отличное поле, и на следующей неделе Селия должна сама это увидеть. Женщины не могут играть по воскресеньям, но они просто вместе погуляют и посмотрят.

Через месяц он объявил, что хочет вступить в клуб.

– Удовольствие дорогое, но я ведь могу экономить на других вещах. В конце концов, гольф – единственное развлечение, которое у меня есть. Эндрюс и Уэстон – оба члены клуба.

– А как же я? – спросила Селия.

– Тебе нет смысла вступать в клуб. Женщины все равно не допускаются к игре по воскресеньям, а на неделе ты ведь не станешь ездить в Долтон одна.

– Я имею в виду, что же мне теперь делать без тебя по воскресеньям? Ты будешь играть с Эндрюсом и другими…

– Ну… Согласись, глупо платить членские взносы и не играть.

– Но мы же всегда проводили выходные вместе – ты и я.

– Разве ты не можешь заняться чем-нибудь другим? У тебя ведь много подруг.

– У меня никогда не было много подруг, а теперь и вообще нет ни одной. Те, что жили в Лондоне, вышли замуж и разъехались.

– Ну есть же Дорис Эндрюс, и миссис Уэстон, и другие.

– Они мне не подруги, а жены твоих друзей, а это не одно и то же. Как ты не поймешь, Дермот! Я люблю быть с тобой, я люблю гулять с тобой, играть в гольф. Я не пристаю к тебе, когда ты вечером приходишь усталый с работы, но я всегда жду воскресенья, чтобы провести его вместе с тобой. А теперь ты говоришь, что по воскресеньям тебя не будет.

И зачем эта идиотская дрожь в голосе и слезы в глазах? Селия изо всех сил старалась не заплакать. Она не хотела, чтобы Дермот снова назвал ее дурой.

Дермот был очень терпелив и последователен.

– Знаешь, Селия, это нечестно. Я никогда не мешаю тебе заниматься тем, чем ты хочешь.

– И чем же это я занимаюсь?

– Так займись. Я не стану возражать. В конце концов, когда мы поженились, мы решили, что каждый из нас будет свободен и другой не будет ему мешать.

– Мы ни о чем таком не говорили. Мы поженились, потому что любили друг друга.

– Да, правда. Но если я люблю гольф, это не значит, что я разлюбил тебя. Вовсе нет. Я люблю тебя по-прежнему. Но мужчина должен общаться с друзьями, заниматься спортом. Если бы я по воскресеньям встречался с другими женщинами, тогда было бы понятно, отчего ты волнуешься. А я просто и честно еду сыграть партию в гольф с Эндрюсом.

Она опять, наверное, говорит глупости… Желание Дермота было таким невинным, естественным. Селии стало стыдно.

Она еще не знала, как ей будет без него тоскливо по выходным. Она хотела быть Дермоту другом, а не только любовницей, и даже другом больше, чем любовницей. Раньше ей доводилось слышать мнение других женщин о том, что мужчинам женщины нужны только в постели и на хозяйстве. Выходит, они были правы? Неужели мужьям всегда скучно с женами?

Она как-то обмолвилась об этом. Дермот по привычке сказал, что думал:

– Да, Селия, мне кажется, что это правда. И женщины, и мужчины хотят дружить с мужчинами.

Вот оно что. Она вела себя глупо. Дермот был прав, а она не права. Когда Дермот услышал, что она признает свою вину, его лицо просияло.

– Ты у меня молодец, Селия. Я уверен, тебе самой это понравится. Ты найдешь себе друзей-фантазеров, таких же, как и ты. А я в этом деле бестолковый, ты же знаешь. И у нас снова будет мир. И я, наверное, буду играть только один день – субботу или воскресенье, а во второй мы с тобой будем гулять.

В следующую субботу он, довольный, уехал, а в воскресенье они отправились на прогулку. Но прежнего веселья уже не было. Селия знала, что душой Дермот в Долтоне. Уэстон пригласил его поиграть, но он отказался. Дермота раздувало от гордости и сознания своей жертвы.

Через неделю Селия сама предложила ему играть оба дня, и он с радостью согласился.

«Я должна полюбить гольф, – думала она, – или завести друзей».

Раньше Селия презирала «домашних» женщин, гордясь своей дружбой с Дермотом. Все эти наседки, погрязшие в хозяйственных заботах, испытывали лишь облегчение, когда их мужья уезжали куда-нибудь играть в гольф, потому что с их отъездом убавлялось хлопот: «Знаете, дорогая, прислуге легче убираться, когда Фреда нет дома». Мужчины – это кормильцы, но в доме от них одни неудобства.