Олдос Хаксли - Время должно остановиться

– Говори громче, – резко сказала миссис Гэмбл. – Чего я терпеть не могу, так это невнятного бормотания. А в наши дни вся молодежь только и делает, что мямлит. Вероника?

– Слушаю вас, миссис Гэмбл.

– Да, кстати, юноша, это – миссис Твейл.

Себастьян переместился в облако духов и, подняв сконфуженный взгляд от складок подола голубино-серого платья, чуть не вскрикнул от того, что увидел. Правильный овал лица в обрамлении гладких темных волос – это была Мэри Эсдейл.

– Рада познакомиться, Себастьян.

Они пожали друг другу руки.

Только в глазах заметил он различие между своей фантазией и ее земным воплощением. Мэри Эсдейл его грез неизменно опускала взгляд, когда он смотрел на нее. И каким уверенным был его собственный воображаемый взор, каким твердым и властным! Как у отца. Но это была уже не мечта, а реальность. И в реальной жизни он оставался по-прежнему застенчив, а эти темные глаза сейчас в упор, чуть иронично осматривали его, от чего ему сделалось до крайности неуютно. Он сморгнул и вынужден был отвести взгляд в сторону.

– Уж ты-то в совершенстве владеешь языком английских монархов, Вероника, – продолжала скрипеть миссис Гэмбл. – Преподай ему несколько уроков, пока он гостит у нас.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, – сказала Вероника Твейл таким тоном, словно зачитывала абзац из руководства по викторианскому этикету. Она снова вгляделась в лицо Себастьяну, уголки ее красивой лепки губ чуть изогнулись в едва заметной улыбке. Затем она отвернулась и принялась чистить оставшуюся часть груши для миссис Гэмбл.

– Дайте же бедному мальчику спокойно поесть, – сказал Юстас, который давно сел на место и уже почти закончил свой суп.

Благодарный Себастьян отошел к отведенному ему стулу.

– Мне следовало предупредить тебя о нашей Королеве-матери, – продолжал Юстас жизнерадостно. – Она кусается еще хуже, чем лает.

– Юстас! Никогда не слышала прежде подобных дерзостей!

– Это потому, что вы никогда не прислушиваетесь к собственным словам, – парировал он.

Старая леди возмущенно фыркнула и погрузила вставные зубы в следующий кусочек груши. Сок побежал по ее подбородку и закапал на бутоньерку с каттлеями, приколотую к корсажу.

– Что касается миссис Вероники Твейл, – продолжал Юстас, – то эту молодую женщину я знаю слишком мало, чтобы дать тебе какой-либо совет относительно поведения с ней. Тебе придется приспосабливаться самому, когда она начнет давать тебе уроки речи. Вам нравится давать уроки, миссис Твейл?

– Это зависит от способностей и восприимчивости ученика, – серьезно и даже несколько мрачно ответила она.

– И как на ваш взгляд, наш мальчик выглядит достаточно умным?

Себастьяну снова захотелось ускользнуть из-под пристально изучающего взгляда этих темных глаз. Но она была так красива в своем сером платье, кожа ее шеи поражала гладкой белизной мраморной колонны, а вот грудь казалась не слишком объемной.

– Весьма, – сказала миссис Твейл после паузы. – Но, разумеется, – добавила она, – когда речь идет об исправлении бормотания, ни в чем нельзя быть уверенной. Бормотание – предмет довольно-таки трудный, вы не находите?

И прежде чем Юстас успел ответить, она издала типичный для нее чуть сдавленный и краткий смешок. Но он действительно длился мгновение, а потом на ее лицо вернулось величавое выражение мраморной скульптуры. Аккуратными движениями она начала снимать кожуру с мандарина.

Миссис Гэмбл повернулась в сторону своего зятя.

– Сегодня днем ко мне заходил мистер де Вриз. Так что мне известно о вашем с ним совместном обеде.

– «От кого невозможно ничего утаить», – процитировал слова молитвы Юстас.

Миссис Твейл вскинула ресницы, чтобы бросить на него быстрый взгляд сообщницы, а потом снова уперла глаза в тарелку.

– Это очень поучительный образчик современного молодого человека, – продолжал он.

– Мне он нравится, – произнесла Королева-мать с некоторым вызовом.

– А он так просто без ума от вас, – сказал Юстас с почти откровенной иронией. – Любопытно, однако, как у вас обстоят дела с вашим Эйнштейном, миссис Твейл?

– Я стараюсь, – ответила она, не поднимая глаз.

– Держу пари, что стараетесь, – сказал Юстас, подпустив игривости в свой тон.

Миссис Твейл посмотрела на него, но на этот раз в ее взгляде не читалось ни признака общности, ни намека на понимание юмора – только каменная холодность. Юстас тактично сменил тему разговора.