Олдос Хаксли - Время должно остановиться

Все еще не сводя глаз с угрозы в конце коридора, Себастьян бесшумно спустился ступенькой ниже.

– В то время как китайская вещь – это совсем другое дело, – не умолкал мсье Вейль, а выражение его лица мгновенно сменилось восторженным. – Un petit bodhisattva, par example… [73] Маленький бодхисаттва, к примеру ( фр. ).

Еще шаг вниз.

– …Эти ткани просто текут и тают. Как масло в августе. Никакой шершавости, никаких готических складок – просто quelques volutes savantes et peu profondes… [74] Замысловатые узоры с завитками и мягким теснением ( фр. ).

Крепкие белые и волосатые руки нежно огладили воздух.

– Какое наслаждение только прикасаться к ним кончиками пальцев! Какая утонченная чувственность! Какое…

Еще шаг. Но на этот раз движение получилось слишком неуклюжим. Фокси VIII тут же повернул остренький носик в сторону лестницы и, принявшись активно крутиться в плотных объятиях миссис Гэмбл, разразился лаем.

– А, вот и Себастьян! – радостно воскликнула миссис Окэм. – Идите сюда и познакомьтесь с мсье и мадам Вейль.

Чувствуя себя преступником, всходящим на эшафот, Себастьян медленно преодолел три последние ступени и подошел к плахе, где ждал палач. Лай сделался громче и истеричнее.

– Уймись, Фокси! – рявкнула Королева-мать, но потом, желая смягчить суровость команды, объяснила, обращаясь сразу ко всем: – Но вообще-то он милый и безвредный песик. Совершенно безвредный.

– Себастьян Барнак, племянник моего приемного отца, – представила миссис Окэм.

Себастьян поднял глаза, ожидая увидеть ироническую улыбку и услышать объявление Вейлей, что они уже встречались с этим юношей прежде. Однако жена лишь вежливо склонила голову, а муж протянул руку со словами:

– Очень рад, несказанно рад знакомству, сэр.

– И я несказанно… – ответил Себастьян, с трудом ворочая языком, но всеми силами делая вид, что для него это лишь совершенно обычная встреча с новыми людьми, в которой нет ничего экстраординарного.

– Не сомневаюсь, – сказал мсье Вейль, – что вы разделяете любовь своего дяди к искусству.

– Да, то есть… Я хотел сказать…

– Взгляните только на одну его китайскую коллекцию! – мсье Вейль свел ладони вместе, а глаза устремил в небеса. – И о многом говорит тот факт, что большую ее часть он держал в своей спальне, – продолжал он, поворачиваясь вновь к миссис Окэм, – вдали от всех, наслаждаясь ее красотой в одиночестве! Какая утонченная особенность, какая повышенная чувствительность!

– На твоем месте, Дэйзи, я продала бы все оптом, – вставила ремарку Королева-мать. – Получи кучу наличных и купи себе «Роллс». Это будет просто и практично.

– Очень дельный совет! – буквально выдохнул мсье Вейль тоном ценителя, который с трепетом отмечает мудрость мысли, высказанной Рабиндранатом Тагором.

– Не уверена пока относительно «Роллса», – сказала миссис Окэм, которая уже давно занималась подсчетами, как лучше потратить деньги на нужды своих бедных девочек. А потом, чтобы не вступать в препирательства со своей бабкой, поспешно сменила тему: – Мне прежде всего хотелось бы поговорить с мсье Вейлем о том рисунке, – продолжила она, обращаясь к Себастьяну. – Поэтому Вероника позвонила ему после обеда, и он любезно согласился немедленно приехать.

– Никакой любезности с моей стороны, – запротестовал мсье Вейль. – Для меня это удовольствие и, конечно же, дань памяти нашему дорогому усопшему.

Он приложил ладонь к сердцу.

– Мсье Вейль придерживается оптимистического взгляда, – сказала миссис Окэм. – Он считает, что рисунок не мог быть украден. Более того, он уверен, что сможет найти его.

– Ты несешь чепуху, Дэйзи, – пролаяла Королева-мать. – Никто не может ничего знать о рисунке, кроме Юстаса. Вот почему я снова послала за миссис Байфлит, и чем скорее мы устроим еще один сеанс, тем лучше.

Наступило молчание, и Себастьян понял, что для него настал момент сдержать данное им слово. Если он не совершит этот поступок немедленно, если не объяснит, что произошло с рисунком, потом может быть слишком поздно. Но признаться в содеянном при всех… При этом жутком человеке, Королеве-матери и миссис Твейл – перспектива представлялась ужасающей. Но все же обещание есть обещание. Себастьян тяжело сглотнул, провел языком по пересохшим губам. Но тишину первой нарушила миссис Гэмбл.

– Ничто не убедит меня, что его не украли, – заявила она безапелляционно. – Ничто, кроме уверения из уст самого Юстаса.

– Ни даже тот факт, что рисунок уже найден? – спросил мсье Вейль.