Оскар Уайльд - Сказки

– Беги, – говорила Душа. – Ведь море вздымается все выше и выше, не медли – оно поглотит тебя. Беги! Мне страшно видеть, что сердце твое снова закрыто для меня, так полно оно любовью. Беги в безопасное место. Неужели же ты и в тот мир пошлешь меня без сердца?

Но молодой Рыбак не внимал словам своей Души; он взывал к маленькой Сирене, говоря:

– Любовь лучше мудрости и дороже богатства и прекраснее, чем ноги дев земных. Огонь не может ее разрушить, и вода не может погасить. Я звал тебя на заре, но ты не обращала внимания на мой зов. Месяц слышал твое имя, но ты не обращала на меня внимания. На горе я тебя покинул и на собственную свою погибель ушел от тебя. Но всегда любовь к тебе жила во мне; всегда была она крепка, и все было бессильно перед ней, хоть я и видел зло и добро. А теперь, когда ты умерла, и я умру с тобой!

Душа умоляла его бежать, но он не соглашался – так велика была его любовь. А море все росло, стараясь покрыть его волнами; и, видя, что конец уже близок, Рыбак безумными поцелуями покрыл холодные уста Сирены, и сердце его разбилось. И так как от полноты любви разбилось его сердце, Душа нашла для себя вход, и вошла в него, и соединилась с ним, как и прежде. И море схоронило молодого Рыбака в своих волнах.

Наутро Священник пришел осенить молитвой разбушевавшееся море. Вместе с ним пришли монахи, клир, мальчики со свечами и кадилами и многие поселяне.

Подойдя к берегу, Священник увидел в буруне мертвого молодого Рыбака, державшего в объятиях тело маленькой Сирены. Священник с гневом отступил и, осенив себя крестным знамением, громко воскликнул:

– Я не благословлю ни моря, ни того, что скрывается в нем. Да будут прокляты все Духи морские и все, кто водится с ними. А тело того, который ради любви отступил от Бога и лежит теперь здесь со своей возлюбленной, пораженный гневом Божиим, возьмите и вместе с нею схороните на погосте отверженных, и не ставьте на могиле их ни креста и никакого знака, чтобы никто не знал места их успокоения. Прокляты они были в своей жизни, прокляты будут и в смерти.

И люди сделали так, как он приказал им, и на погосте отверженных, где нет душистых трав, они вырыли глубокую яму и опустили в нее мертвые тела.

По прошествии третьего года однажды, в праздничный день, Священник пришел в храм, чтобы, указав прихожанам на раны Господни, говорить им о гневе Божием.

И когда он облачился в церковные одежды и склонил колена пред алтарем, он заметил на алтаре странные, никогда им прежде не виданные цветы. Странен был вид их и необыкновенна красота; и красота их смутила Священника, а аромат их приятно раздражал его ноздри. И безотчетная радость охватила его. Открыв ковчег, он покадил пред дарохранительницей, показал верующим белые облатки; потом, снова спрятав их под Святым Покровом, он обратился к народу и хотел говорить о гневе Господнем.

Но красота белых цветов волновала его, аромат их приятно раздражал его ноздри и совсем другие слова срывались с его губ; он заговорил не о гневе Божием, но о боге, имя которого – Любовь. И почему он так говорил, он не знал.

Когда он кончил свою речь, прихожане плакали, а Священник, с полными слез глазами, вернулся в ризницу. Вошедшие диаконы стали разоблачать его; они сняли с него стихарь и пояс, орарь и епитрахиль. Он же стоял как во сне.

Когда они сняли с него облачение, он взглянул на них и спросил:

– Что это за цветы на алтаре и откуда они?

– Что это за цветы, мы не знаем, но они взяты с погоста отверженных, – отвечали диаконы.

И Священник задрожал и, вернувшись к себе в дом, стал молиться.

А наутро, едва занялась заря, он с монахами и клиром, со свечами и кадилами и с большой толпой поселян вышел на берег и благословил море и всю дикую жизнь, таящуюся в нем. Он благословил также Фавнов и маленьких, танцующих в лесу Эльфов, благословил лесных существ, что сверкают глазами в листве деревьев, и все живущее, созданное Богом; и народ был объят радостью и восторгом. Но погост отверженных с тех пор стал по-прежнему наг и цветы не расцветают на нем. А обитатели Подводного царства не заплывают уже больше в залив: они удалились в другие области моря.

Однажды – это было давно – два Дровосека возвращались домой через большой сосновый лес. Была зимняя ночь, стоял жестокий мороз. Снег толстым слоем лежал на земле и на ветвях деревьев. Когда же они подошли к Горному Потоку, то увидели, что он неподвижно повис в воздухе, потому что поцеловал его Ледяной Царь.