Иван Горбунов - Самодур

Данила Григорьич.

Иван Прохоров, ступай в свое место. Позову, когда нужно будет.

( Иван Прохоров уходит ).

Те же без ИВАНА ПРОХОРОВА.

Матрена Панкратьевна.

Да как же это ты не пойдешь-то?

Данила Григорьич.

Постой, постой. Словно я не все понял, что она говорит. Ежели, например, я тебе приказываю.

Луша.

Вы не имеете права мне приказывать идти замуж за кого вам вздумается.

Матрена Панкратьевна.

Да как же это ты можешь так говорить? Это ее Татьяна Матвеевна настроила!.

Луша.

У меня есть жених, я себе выбрала.

Данила Григорьич.

Жених есть! ( К жене ). Ты чего ж смотришь?

Матрена Панкратьевна.

Черт за ними усмотрит, прости ты меня Господи! Не разорваться мне стать. Цельный день под окошком торчит; может и правду навернулся какой проходимец. Мало ли их в нашей стороне шляется.

Луша.

Напрасно вы обижаете моего жениха: он не проходимец.

Данила Григорьич.

Так вот какие дела завелись у меня в доме! Девки сами начинают женихов себе подбирать! Этак, пожалуй, и дочери мои… Это очень прекрасно!

Матрена Панкратьевна.

И та, глядя на нее, словно сбесилась! Вечером из саду домой не загонишь. Ты бы вот велел щели в заборе все заколотить.

Данила Григорьич.

Так вот что!

Матрена Панкратьевна.

Ну, кто ж твой жених – сказывай.

Луша.

Сергей Ильич.

Матрена Панкратьевна.

Да что ты, белены, что ль, объелась? Возьмет тебя Сергей Ильич!

Луша.

Возьмет.

Матрена Панкратьевна.

Да что за тобой есть-то? Дым да копоть! Ему нужна невеста богатая, а не голь какая, прости Господи! Да ежели бы он за мою дочь присватался, так я бы неугасимую лампаду повесила, а то возьмет он тебя!

Луша.

Возьмет.

Матрена Панкратьевна.

Да что ж, Дарья-то Даниловна хуже тебя, ли? По Москве, может, первая невеста, и с большим капиталом, и сватали за него… Ишь ты, что в голову забрала! Миллионщик на тебе женится! Нет, голубушка, очень для тебя это высоко, очень высоко! Всякая бы этак-то захотела, да руки коротки.

Данила Григорьич.

Это дело разобрать надо.

Матрена Панкратьевна.

Вот и разбери! Этакое ты зелье, Лукерья Пантелевна, этакая ты неблагодарная!

Луша.

За что ж вы меня браните, что я вам сделала?

Матрена Панкратьевна.

Да как же, мать моя! Опять же и то: кто тебя отдаст за него?

Луша.

Я сама пойду.

Матрена Панкратьевна.

Сама? Ну, не зелье ты? Да как ты можешь так говорить? Что я воли, что ли, над тобой не имею?

Луша.

Никакой.

Матрена Панкратьевна.

Господи! Да что же это такое? Данила Григорьич, тут что-нибудь да есть.

Данила Григорьич.

Стачка. Оченно я это хорошо понимаю. Дело это теперича на виду. Это с Егоркой одна компания. Значит, ты теперича ступай вон из моего дому.

Луша.

Хорошо. ( Идет ).

Матрена Панкратьевна.

Куда ж ты, беспутная, пойдешь-то?

( Луша уходит ).

Те же, ДАША, СЕРГЕЙ ИЛЬИЧ и ПЕТР САВИЧ.

Матрена Панкратьевна.

Тьфу ты, пакостница этакая! ( К мужу ). Ужли это она и взаправду, аль там какое ехидство придумала?

Данила Григорьич.

Это дело надо разобрать.

Даша( вбегает ).

Маменька! Сергей Ильич с Петром Савичем приехали.

Матрена Панкратьевна.

Вот и допроси его.

Данила Григорьич.

Все это дело сейчас обозначится ( идет к двери ). А, милости просим!

Матрена Панкратьевна.

Рады дорогим гостям.

Петр Савич.

Рады не рады, а уж мы тут… ха, ха, ха!

Сергей Ильич.

Извините, может, не вовремя.

Петр Савич.

Вот-те еще разговаривать – не вовремя! Для нас с тобой, для таких орлов, всегда время. Так я говорю, Матрена Панкратьевна?..

Матрена Панкратьевна.

Это уж именно, завсегда рады… Это уж что говорить.

Данила Григорьич.

Садиться милости просим! Чем подчивать дорогих гостей.

Петр Савич.

Окромя ласки нам ничего не требуется. Нам чтобы уважение только… Так я говорю, Матрена Панкратьевна? Опять же мы за делом приехали. Вот ежели дело кончим, тогда другой разговор будет… а пока так. ( Садятся ). Я полагаю нам сразу!.. Ну, начинай, Господи, благослови!