Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Мистер Леннокс начал собирать бумаги. Ах, если бы он был таким богатым и процветающим, каким видел себя в мечтах! Мистер Белл прокашлялся, как будто собирался что-то сказать, но не проронил ни слова. Через минуту или две Маргарет, судя по всему, пришла в себя. Она вежливо поблагодарила мистера Леннокса за его усилия. Тон девушки был намеренно любезным, потому что из-за ее слез он вполне мог чувствовать вину за причиненную ей боль. Но без этой боли она просто не была бы собой. Наконец мистер Белл встал, чтобы попрощаться.

– Маргарет! – сказал он, теребя в руках перчатки. – Завтра я собираюсь съездить в Хелстон, чтобы посмотреть на старые места. Хочешь поехать со мной? Или такая поездка будет слишком тягостной для тебя? Говори, не бойся.

– О, мистер Белл, – только и произнесла она.

Не в силах вымолвить больше ни слова, она взяла испятнанную подагрой руку пожилого джентльмена и поцеловала ее.

– Ну-ну, перестань, – сказал он, покраснев от смущения. – Этого достаточно. Я полагаю, твоя тетя Шоу доверит мне заботу о тебе. Мы поедем завтра утром и прибудем в Хелстон около двух часов дня. Остановимся в гостинице «Леннард Армс», закажем обед и пройдемся по окрестностям, чтобы нагулять аппетит. Ты не боишься встречи с прошлым? Я знаю, это будет испытанием для нас обоих, однако, признаюсь, я уже предвкушаю удовольствие от прекрасных видов Хелстона. Потом мы пообедаем – ничего, кроме оленины, если сможем ее достать. Затем я немного посплю, а ты навестишь старых друзей. Обещаю, что верну тебя в целости и сохранности. А чтобы успокоить твоих родственников и учесть возможность железнодорожной аварии, я застрахую твою жизнь на тысячу фунтов. Таким образом, ты вернешься к миссис Шоу к пятничному ланчу. Поэтому, если скажешь «да», я поднимусь наверх и сообщу ей об этом.

– Я даже не могу выразить словами, как мне нравится ваша затея, – сквозь слезы сказала Маргарет.

– Тогда докажи свою благодарность и прибереги слезы на следующие два дня. Иначе я начну нервничать из-за твоих переживаний, а мне не хочется излишне волноваться.

– Я не пролью и слезинки, – пообещала Маргарет, часто заморгав и заставив себя улыбнуться.

– Вот и умница. Давай поднимемся наверх и все уладим.

Маргарет не находила себе места от нетерпения, пока мистер Белл обсуждал свой план с тетей Шоу. Та сначала испугалась, затем засомневалась, но в конце концов уступила грубой настойчивости мистера Белла. Она не могла составить собственное мнение и не знала, правильно это или неправильно, прилично или неприлично. Но когда миссис Шоу получила гарантии о безопасном возвращении племянницы и страховании ее жизни во время поездки, она с улыбкой заявила, что «всегда была уверена в добрых намерениях мистера Белла и сама желала дать Маргарет шанс сменить обстановку после всех прошлых тревог и страданий».

Маргарет собралась задолго до назначенного времени и успела даже немного поплакать, зная, что на нее не смотрят. Впрочем, когда девушка ловила на себе чей-то взгляд, на ее губах появлялась радостная улыбка. В последний час она боялась, что они опоздают на поезд. Но нет! Их экипаж прибыл на станцию вовремя, и она, сев в вагон напротив мистера Белла, наконец вздохнула свободно и счастливо. За окном мелькали хорошо знакомые станции, провинциальные южные города и деревушки, спавшие под теплыми лучами солнца, которые окрашивали в красно-коричневый цвет черепичные крыши, столь не похожие на холодные шиферные крыши севера. Стаи голубей парили вокруг заостренных фронтонов, медленно садились тут и там, ероша свои мягкие блестящие перья и подставляя каждое из них приятному теплу.

На станциях было мало людей. Казалось, что ленивые южане не любили путешествовать. Никакой суеты, которую Маргарет неизменно замечала на Лондонской и Северо-Западной линиях. В летние месяцы эта ветка железной дороги оживала и наводнялась богатыми и жаждущими удовольствий путешественниками, но в обычное время ее использовали деловые и торговые люди, отличавшиеся своим видом от пассажиров северных линий. Почти на каждой станции можно было увидеть одного-двух ротозеев. Сунув руки в карманы, эти странные люди лениво бродили по перрону, настолько поглощенные актом наблюдения, что заставляли путешественников гадать, чем же они будут заниматься, когда поезд промчится и для осмотра останутся только рельсы, несколько ангаров да пустые поля.