Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Жаль, что нас не было дома, когда вы пришли, – сказала Эдит. – И тебя тоже, Генри. Хотя не знаю, смогли бы мы отказаться от бала ради тебя. А вот ради мистера Белла, конечно, отказались бы. Ведь он крестный отец нашей Маргарет!

– Неужели ты пошла бы на такие жертвы? – с усмешкой спросил Генри Леннокс. – Званый ужин и восторженные возгласы по поводу столь красивого платья! Не верю.

Эдит не знала, хмуриться ей или улыбаться. Но мистер Леннокс не желал, чтобы она выбрала первое, и поэтому поспешно продолжил:

– Ты можешь доказать свою готовность к жертвам завтра утром, во-первых, пригласив нас с мистером Беллом на завтрак и, во-вторых, перенеся его на девять тридцать вместо десяти часов? Я хочу показать мисс Хейл и мистеру Беллу некоторые письма и бумаги.

– Надеюсь, мистер Белл воспользуется нашим гостеприимством, пока будет находиться в Лондоне, – сказал капитан Леннокс. – Мне только жаль, что мы не можем предложить ему комнату.

– Спасибо. Я премного вам благодарен. Вы посчитали бы меня грубияном, если бы я не согласился. Но, к сожалению, я должен отклонить ваше предложение, несмотря на все искушения оказаться в такой приятной компании.

Мистер Белл откланялся и тайно поздравил себя с искусным оборотом речи, который он использовал, прощаясь с молодыми людьми. Если бы эти фразы можно было передать простым и понятным языком, они имели бы следующий смысл: «Я не вынес бы и дня в компании таких вежливых людей, которые придерживаются ограниченных правил поведения. Это как жевать мясо без соли. И слава Богу, что у них не оказалось лишней спальни. Но как великолепно прозвучала моя фраза! Я показал им славный трюк с хорошими манерами».

Он продолжал самодовольно посмеиваться, пока не вышел из ворот особняка и не зашагал бок о бок с Генри Ленноксом по тротуару. Внезапно ему вспомнился умоляющий взгляд Маргарет, когда она просила его задержаться подольше. И еще он припомнил несколько намеков самого мистера Леннокса о его симпатии к мисс Хейл. Это дало новое направление его мыслям.

– Мне кажется, вы давно уже знаете мисс Хейл. Как вы ее находите? Она поразила меня своей бледностью и нездоровым видом.

– А на мой взгляд, она выглядит прекрасно. Мне говорили о ее нервном истощении, но теперь, похоже, дело идет на поправку. Когда она оживляется, то кажется такой же, как и прежде.

– Она через многое прошла, – сказал мистер Белл.

– Да! Мне жаль, что ей пришлось перенести так много горя. Ведь речь идет не только о печали, связанной со смертью родителей, но и о горьком разочаровании, которое вызвало у нее поведение отца.

– Поведение отца? – с удивлением спросил мистер Белл. – Вы, наверное, используете неверные сведения. Покойный мистер Хейл вел себя очень порядочно и благородно. На определенных этапах жизни он выказывал больше решительности, чем я ожидал от него.

– Возможно, я плохо информирован. Но, как мне говорил его преемник в приходе – умный, здравомыслящий и весьма деятельный священник, – у мистера Хейла не было причин оставлять приход и отдавать свою семью на милость судьбы, рассчитывая обеспечить жену и дочь тем, что он будет давать частные уроки в промышленном городе. Епископ предлагал ему другой приход. Если мистера Хейла действительно одолели какие-то сомнения, он мог бы остаться в Хелстоне, и тогда не было бы повода для отставки. Я думаю, дело в том, что эти сельские священники живут обособленной жизнью. Они оторваны от общества и не имеют возможности общаться с людьми равной культуры, благодаря советам которых могли бы знать, как поступить в той или иной ситуации. Тогда бы им было видно, спешат они или медлят, нужно ли им беспокоить себя воображаемыми сомнениями и стоит ли отказываться от реальных добрых дел ради каких-то абстрактных фантазий.

– Я не согласен с вами. И я не верю, что другие сельские священники готовы брать пример с моего друга Хейла, – заявил мистер Белл, начиная сердиться.

– Наверное, я зря использовал некоторые выражения, характеризуя людей, подобных мистеру Хейлу, – бесстрастным тоном сказал мистер Леннокс. – Тем не менее я уверен, что их образ жизни зачастую порождает либо неординарную самодостаточность, либо болезненное состояние сознания.

– А вы встречались с какой-нибудь самодостаточностью у адвокатов? – спросил мистер Белл. – О случаях болезненной совестливости я вообще молчу.

В своем раздражении он совершенно забыл о недавно обретенном желании следовать хорошим манерам. Мистер Леннокс заметил, что рассердил своего собеседника. И поскольку он говорил лишь для того, чтобы что-то сказать и провести время их совместной прогулки, ему было безразлично, какую сторону принять в развитии темы. Поэтому он тут же изменил свое мнение.