Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Он снова занял прежнюю позу. Мистер Белл прокашлялся и рассудительно ответил:

– Бог дал тебе силы для выполнения дел, подсказанных твоей совестью. Я не думаю, что мы нуждаемся в большей мудрости и силе. Вот, например, у меня мало светлых идей, однако многие авторы говорят обо мне в своих книгах как о мудром человеке с независимым характером. Представь, они считают меня умницей! Любой идиот, который подчиняется собственным правилам – пусть даже они относятся только к тому, как вытирать ботинки о дверной коврик, – мудрее и сильнее меня. Какие же простаки все эти люди!

Наступила долгая пауза. Наконец мистер Хейл продолжил свою мысль:

– Я хотел бы поговорить о Маргарет.

– О Маргарет? И что за вопрос?

– Если я умру…

– Чушь!

– Я часто думаю, что станет с ней. Надеюсь, Ленноксы предложат Маргарет переехать к ним. Они должны позвать ее к себе. Сестра моей жены любила ее, как родную дочь. Вот только она забывает о тех, кого не видит рядом.

– Это общий недостаток. Что за люди эти Ленноксы?

– Капитан показался мне симпатичным, многословным и приятным человеком. Его жена Эдит – красивая и избалованная женщина. Маргарет любит ее всем сердцем, а Эдит – так, как может любить.

– Знаешь, Хейл, мне очень понравилась твоя дочь. Я говорил тебе уже об этом. Она моя крестница, и я, разумеется, всегда интересовался ее успехами. Но, погостив у вас в Милтоне, я стал ее рабом. Мне, старику, хочется следовать за колесницей императрицы. Она выглядела так величественно и безмятежно, как воительница, которая сражается и уже предчувствует победу, хотя на ее лице были заметны следы былых и нынешних тревог. Одним словом, мое имущество и накопления будут к ее услугам, если они потребуются ей. А когда я умру, то – хочет она того или не хочет – мое состояние достанется ей в наследство. Кроме того, я буду свидетелем на ее свадьбе, несмотря на свои шестьдесят лет и подагру. Серьезно, дружище, отныне твоя дочь станет главной заботой в моей жизни и я буду помогать ей осуществлять все чаяния ее ума и сердца. Не беспокойся, я не собираюсь докучать ей. И кому, как не мне, знать о старости. Нужно просто иногда заботиться о себе, и тогда все будет в порядке. Но ты, Хейл, переживешь меня на много-много лет. Ты тощий, а худые люди всегда обманывают Смерть. Это мы, дородные румяные парни, уходим первыми из бренного мира.

Если бы мистер Белл имел пророческий дар, он понял бы, что факел жизни уже угасает и ангел с мрачным спокойным лицом стоит у порога, маня его друга. Тем вечером мистер Хейл лег в постель и больше не поднялся с нее. Слуга, вошедший утром в его комнату, не получил ответа на свои вопросы. Он подошел к кровати и увидел белое спокойное лицо, отмеченное печатью смерти. Поза умершего казалась исключительно естественной – в ней не было ни боли, ни борьбы. Очевидно, сердце остановилось во сне.

Мистер Белл был ошеломлен. Он пришел в себя, только когда рассердился на неуместное предположение слуги.

– Коронерское расследование? Неужели ты думаешь, что это я отравил его? Доктор Форбс сказал, что это результат сердечной болезни. Бедняга Хейл! Он преждевременно износил свое нежное сердце. Мой бедный старый друг! Недаром он завел речь о своей дочери… Уоллис! Чтобы через пять минут мой саквояж был собран. Решение принято. Собери, я сказал. Мне нужно успеть на следующий поезд, отправляющийся в Милтон.

Саквояж был собран, кеб заказан. Мистер Белл прибыл на вокзал через двадцать минут после принятия решения. Лондонский поезд с гудком подъехал к станции, сдал назад на несколько ярдов, после чего нетерпеливый проводник попросил мистера Белла занять свое место. Тот опустился на сиденье и, закрыв глаза, попытался понять, как человек, еще вчера живой, мог оказаться ныне мертвым. Когда скупые слезы сорвались с седых ресниц и покатились по щекам, он открыл глаза и снова постарался выглядеть невозмутимым и бодрым. Нет, мистер Белл не собирался рыдать на виду у толпы незнакомцев.

Впрочем, толпы незнакомцев не было. В вагоне находился только еще один мужчина, сидевший чуть поодаль на той же стороне от прохода. Взглянув на него исподлобья, мистер Белл озабоченно подумал, мог ли этот человек наблюдать вспышку его эмоций. За развернутой газетой «Таймс» он узнал мистера Торнтона.

– Торнтон, это вы? – спросил он и торопливо пересел к нему на соседнее сиденье.

Он неистово пожал руку мистера Торнтона, затем отдернул ладонь, чтобы вытереть набежавшие слезы. В последний раз он видел мистера Торнтона в компании мистера Хейла.