Александр Дюма - Сальватор

Жибасье добросовестно прошел все это утомительное паломничество, которое ведет из зала ресторана в помещение, где устраивается попойка.

Но ни вино, ни пунш, ни попойка не смогли сломить такого человека, каким был Жибасье. И господин Жакаль увидел бы непременно на лице каторжника так хорошо знакомое ему выражение безмятежности, если бы поутру не произошел случай, заставивший Жибасье потерять рассудок и убравший с его щек привычный румянец. И читатель сейчас поймет, что Жибасье мог потерять не только это.

А произошло вот что.

В восемь часов утра, когда Жибасье еще спал, раздался резкий стук в дверь.

Не вставая с постели, он крикнул:

– Кто там?

Ему ответил женский голос:

– Это я!

Узнав голос, Жибасье открыл дверь и быстро юркнул обратно в постель.

Сами можете судить о его удивлении, когда он увидел, как в комнату вошла бледная, с всклокоченными волосами и горящим взором женщина тридцати лет. Это была не кто иная, как молодая жена ангела Габриэля. Старая приятельница Жибасье, как он сам сказал господину Жакалю.

– Что случилось, Элиза? – спросил он, едва она вошла.

– У меня похитили Габриэля! – ответила женщина.

– Как это – похитили Габриэля? – удивленно переспросил каторжник. – И кто же это сделал?

– Не знаю.

– А когда это случилось?

– Тоже не знаю.

– Черт побери! Послушайте, дружок, – сказал Жибасье, протирая кулаками глаза, чтобы убедиться в том, что он не спит. – Уж не сплю ли я и не снится ли мне, что вы здесь и говорите, что похитили Габриэля? Что все это значит? И как это произошло?

– Все было вот как, – сказал Элиза. – Выйдя из Голубого циферблата, мы отправились домой, не так ли?

– Думаю, что так оно и было.

– Какой-то молодой человек, одни из приятелей Габриэля, и с ним еще один юноша, которого мы не знали, но с виду вполне приличный, проводили нас до самого дома. Когда я уже подняла молоток, кто бы постучать, приятель Габриэля сказал ему вдруг:

– Я вынужден завтра рано утром уехать и не смогу с вами увидеться. Однако же мне надо сказать вам нечто чрезвычайно важное.

– Ну, – сказал Габриэль, – коль это так важно, говорите теперь же.

– Дело в том, что это тайна, – сказал тот, понизив голос.

– Если так, – ответил Габриэль, – то тогда Элиза пойдет сейчас ложиться, а вы мне все расскажете.

– Я поднялась наверх. А поскольку танцы меня очень утомили, то я немедленно заснула. И всю ночь проспала, как сурок. Когда же сегодня, в восемь часов утра, я проснулась и позвала Габриэля, он мне не ответил. Тогда я спустилась к привратнице и спросила, не выходил ли муж. Та ответила, что не знает, где он, и видеть его не видела: домой он не приходил!

– В первую брачную ночь!.. – произнес Жибасье и нахмурил брови.

– Вот и я подумала, – произнесла Элиза. – Не будь это первая брачная ночь, то это можно было бы хоть как-то объяснить.

– Это и так вполне можно будет объяснить, – заметил каторжник, славившийся тем, что умел находить объяснение самым необъяснимым событиям.

– Тогда я помчалась в Голубой циферблат и в кабаре, куда он обычно ходит, для того, чтобы хоть что-нибудь о нем узнать. Но поскольку никто мне ничего сказать о нем не мог, я пришла к тебе посмотреть, нет ли его здесь.

– Ты звучит несколько фривольно для молодой на второй день после первой брачной ночи, – сказал Жибасье.

– Да ведь я сказала тебе, что ночи-то и не было!

– Правильно, говорила, – признал каторжник, начавший с этого момента глядеть на свою старую подружку такими же глазами, как будто это был новый человек. – А тебе ничего не показалось странным? – спросил он после тщательного осмотра.

– А что могло показаться странным?

– Да все, черт побери!

– Ну, этого много, – наивно возразила Элиза.

– Вначале скажи, – спросил Жибасье, – как имя того человека, который провожал вас до дома.

– Я не знаю, как его зовут.

– Тогда опиши его мне.

– Маленький брюнет с усиками.

– Так не описывают: половина мужчин невысоки ростом, черноволосы и носят усы.

– Я хотела сказать, что он показался мне уроженцем юга.

– Какого именно юга: Марселя или Тулона? Юг югу рознь!

– Этого я сказать не могу. Он был одет.

– Где Габриэль с ним познакомился?

– Кажется, в Германии. Они выехали из Майнца, где вместе обедали в одном трактире, а затем из Франкфурта, где у них были какие-то общие дела.

– Что за дела?

– Не знаю.

– Ты очень мало что знаешь, дорогая подруга. И из той информации, которую ты мне дала, я не нахожу ничего, что могло бы навести меня на след.