Мери Додж - Серебряные коньки

Триста ног промелькнули в одно мгновение. Но ведь бегут только двадцать мальчиков! Все равно ног было несколько сотен… по крайней мере, так казалось.

А где теперь бегуны? Шум стоит такой, что мутится в голове. Над чем смеется народ? А, вот над тем толстым мальчиком, что отстал от всех. Смотрите, как он бежит! Смотрите! Он сейчас шлепнется… Нет, не шлепнулся. Интересно, заметил ли он, что остался в одиночестве, ведь другие мальчики вот-вот достигнут пограничной черты… Да, заметил. Он останавливается. Вытирает разгоряченное лицо, снимает шапку и оглядывается кругом. Лучше добровольно выйти из состязаний. Он так искренне и удивленно хохочет; что сразу приобретает себе сотню друзей. Добродушный Якоб Поот!

Славный малый теперь уже в толпе зрителей и смотрит на бегущих с таким же интересом, как и все прочие.

Облако ледяной пыли летит из-под лезвий, когда конькобежцы добегают до черты и поворачивают назад.

Приближается что-то черное: это один из мальчиков – вот все, что мы знаем. Он тронул регистр vox humana, и толпа издает мощный рев.

Конькобежцы приближаются – мы уже видим красную шапку. Вот Бен… вот Питер… вот Ханс!

Ханс впереди! (Молодая госпожа ван Генд чуть не смяла цветы, которые держала в руках; а она-то не сомневалась, что Питер будет первым!)

За Хансом – Карл Схуммель, потом Бен и мальчик в красной шапке. Остальные бегут за ними по пятам.

От них стремительно отделяется чья-то высокая фигура. Обгоняет красную шапку, обгоняет Бена, потом Карла. Поравнявшись с Хансом, бежит рядом с ним! (Госпожа ван Генд затаила дыхание.)

Это Питер! Он впереди!.. Ханс быстро обгоняет его.

Глаза Хильды полны слез: Питер должен победить. Глаза Анни гордо блестят. Гретель смотрит, стиснув руки… Еще четыре шага – и ее брат будет у колонны.

Он здесь! Да, но Схуммель прибежал на секунду раньше.

В последнее мгновение Карл, собрав все свои силы, пролетел между колоннами и достиг финиша.

– Карл Схум-мель – од-на ми-ля! – кричит глашатай.

Вскоре госпожа ван Глек поднимается снова. Падая, платок пробуждает горн, а горн, чей звук сейчас все равно что тетива, пускает в пространство двадцать девочек-стрел.

Красивое это зрелище, но долго смотреть не удается: не успели мы как следует их разглядеть, как они уже далеко. На этот раз они бегут почти рядом; когда, повернув у флагштоков, они мчатся назад, трудно сказать, кто первый достигнет колонн.

Впереди новые личики… взволнованные, пылающие, не замеченные нами раньше. Среди них Катринка и Хильда, а Гретель и Рихи позади. Гретель отстала, но, когда Рихи обгоняет ее, она рывком бросается вперед. Они уже почти нагнали Катринку.

Хильда все еще впереди, она вот-вот достигнет финиша… Она ни разу не замедлила бега с тех пор, как звук горна погнал ее вперед; как стрела мчится она к цели. Один за другим раздаются крики восторга. Питер молчит, но его глаза сияют, как звезды. «Ура! Ура!»

Снова звучит голос глашатая:

– Хиль-да ван Глек – од-на ми-ля!

Громкий ропот одобрения пробегает по толпе, увлекая за собой музыку, и все звуки сливаются в единый радостный гул.

Но, как только взвивается флаг, гул умолкает.

Вновь раздается резкий звук горна. Он гонит мальчиков вдаль, как ветер листву – темную листву, надо признать, и очень крупную.

Она летит к флагштокам, и ее подгоняют крики «ура» – это кричат зрители. Мы начинаем различать тех, кто к нам приближается. Теперь впереди трое мальчиков, и все они бегут голова в голову. Это Ханс, Питер и Ламберт.

Карл вскоре разрывает ряд и стремительно выносится вперед. Лети, Ханс! Лети, Питер! Не позволяйте Карлу победить еще раз! Язвительный Карл, наглый Карл!.. Ван Моунен ослабевает, но вы сильны, как никогда. Ханс и Питер, Питер и Ханс… Кто впереди? Мы любим их обоих. Нам почти все равно, кто из них резвее.

Хильда, Алии и Гретель, расположившись на длинной красной скамье, не могут больше сидеть смирно. Они вскакивают на ноги… Все три разные, они сильно волнуются. Хильда тотчас же садится на место. Никто не узнает, как она заинтересована, никто не узнает, как она встревожена, как переполнена одной надеждой! Так закрой же глаза, Хильда, спрячь лицо, сияющее от радости! Питер победил.

– Пи-тер ван Хольп – од-на ми-ля! – кричит глашатай.

Судьи делают отметки. Снова гул возбуждения, все те же звуки музыки в общем шуме… Но что-то случилось? Небольшая толпа теснится, обступив кого-то близ одной из колонн. Карл упал. Он не ушибся, он только слегка оглушен. Будь он не таким угрюмым, он встретил бы больше сочувствия в этих горячих юных сердцах. Теперь же его забывают, как только он снова встает на ноги.