Вновь берется за ножъ и пристально смотритъ на него.
Приближается къ Владимиру.
А ты?.. ты жить останешься, купаться,
Какъ пташка въ небѣ, въ свѣтѣ и теплѣ?
Ты будешь видѣть солнце золотое,
Дышать весной; полюбишь, можетъ быть…
Другой отдать тебя? Чужимъ устамъ
Отдать уста твои для поцѣлуевъ?
Знать, что одной недѣли не пройдетъ
Отъ похоронъ моихъ, а эти плечи
Другія руки женскія обнимутъ,
Другая грудь прильнетъ къ твоей груди?
Къ прошедшему мнѣ ревности довольно!
Я не хочу въ сомнѣньяхъ умирать,
Къ грядущему мучительно ревнуя!
Нѣтъ, никому тебя не уступлю,
Съ собою уведу тебя! За гробомъ
Ты будешь мнѣ супругомъ, какъ живой!
Сперва тебя, потомъ себя… мгновенно…
Чтобы моя душа явилась рядомъ
Съ твоей душой на правый судъ боговъ!
Владимиръ (бредитъ во снѣ, Рогнѣда быстро отходить въ глубину терема).
Товарищи! на сломъ!.. громи въ тараны!..
Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! впередъ!..
Рогнѣда.
И я скажу: впередъ! Напомнилъ кстати
Ты прошлое своимъ безсвязнымъ бредомъ!
(Съ поднятымъ ножомъ).
О Рогволодъ! ты, въ тишинѣ ночной
Блуждающая тѣнь! приди! двѣ жертвы
Тебѣ покажетъ мѣсяцъ!..
(Замахивается на Владимира).
Опускаетъ руку съ ножемъ и стоитъ во нерѣшительности. Потомъ, собравшись съ духомъ, вторично заноситъ ножъ. Владимиръ внезапно пробудившись, приподнимается на ложѣ.
Владимиръ схватилъ Рогнѣду за руку, она роняетъ ножъ.
Владимиръ.
Это что… съ ножемъ? моя Рогнѣда!..
Ингульфъ. (поетъ),
Но твердъ мой духъ, мнѣ цѣпи смѣшны!
Я сплю и вижу дивные сны:
Я слышу, море бьетъ о скалы,
Я вижу, въ небѣ реютъ орлы…
Владимиръ тащитъ Рогнѣду къ свѣту и бросаетъ на полъ.
Владимиръ.
Глазамъ не вѣрю!.. ты меня убить
Хотѣла?…
Рогнѣда (лежа y ногъ его, послѣ долгаго молчанія, холодно).
Владимиръ.
Какъ будто сонъ волшебный?
Я на яву ли, полно?
Рогнѣда.
Владимиръ.
Рогнѣда (встаетъ).
Любовь меня и сдѣлала убійцей!
Владимиръ.
Рогнѣда.
Ты разлюбилъ меня,
А мнѣ тебя милѣе видѣть мертвымъ,
Чѣмъ не своимъ.
Владимиръ (смутясь).
Откуда ты взяла
Такую мысль, безумная?
Рогнѣда.
Мнѣ тѣни
Ее въ ночи прошедшей нашептали.
Владимиръ.
Рогнѣда.
Старый Рогволодъ,
Родитель мой, и мужи полочане,
Убитые тобой…
Владимиръ.
Семь лѣтъ прошло,
Семь лѣтъ молчала ты. Теперь охота
Пришла изъ гроба мертвыхъ вызывать?
Рогнѣда.
Я не звала; они явились сами
И говорили: насъ тебѣ не жаль,
Ты за погибель нашу не отмстила
И нашему убійцѣ отдалась
Такъ мсти за самое себя! забвенье
Святого долга боги покарали:
Тобой наскучилъ мужъ… Ахъ, эту правду,
Владимиръ [22], ты не можешь отрицать!
Владимиръ.
Ты y дѣтей отца отнять рѣшилась
И князя y Руси?
Рогнѣда.
Какое мнѣ,
Варяжкѣ, дѣло до Руси? А дѣти
Не одного отца теряли: мать
Они съ тобой бы вмѣстѣ схоронили…
Теперь одну меня схоронятъ…
Владимиръ.
Да, —
Великъ твой грѣхъ и не минуетъ казни.
Рогнѣда.
Я жду ея. Отнынѣ ты не можешь
Любить меня, а безъ любви твоей,
На что мнѣ жизнь?
Владимиръ.
Иди! нарядъ венчальный
Одѣнь и жди меня. Къ твоей красѣ
Палачъ рукою наглой не коснется:
Я самъ тебя казню.
Рогнѣда.
(Уходить).
Владимиръ.
Бываютъ сны, но это пробужденье
Тяжелѣе всякихъ сновъ…Прочь этотъ ножъ!
Въ окно его!
Выбрасываетъ ножъ во окно. Взрывъ воинственныхъ криковъ.
Ингульфъ.
Владимиръ.
Слышна сѣча. Лунный свѣтъ смѣняется заревомъ. Путята вбѣгаетъ, съ зажженной сосновой вѣткой въ одной рукѣ и съ булавой въ другой.
Читать дальше