Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище

«Как крепость» и проч. – «Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Матф. V, 14.

Каждое слово выражает здесь наглость Блудницы. «Наклонность женщины к блуду узнается по поднятию глаз и век ее». Премудр. Иис., сына Сирахова XXVI, 11. Намек, по-видимому, на смелость и наглость, с какими папа Бонифаций VIII издавал свои наглые буллы.

Блудница и Гигант, Кто эти лица? Первая, очевидно, взята из Откровения Иоанна (XVII, 1 и др.), эта копия с «великой блудницы, сидящей на водах многих, с которой блудодействовали цари земные». Блудница Апокалипсиса есть «великий город, иже иметь царство над цари земные» (Ibid. 18). Данте недалеко отклонился от символического значения апокалиптической блудницы. Его блудница на свободе сидит там, где сперва восседала Беатриче, почему и названа в подлиннике fuja (воровка), так как хитростью заняла место Беатриче. В этой части мистического видения все нам представляется в превратном виде; значить, и в Блуднице мы должны признать антипод Беатриче, т. е. превращение идеальной папской власти в перерожденную и испорченную, т. е. власть папскую только по имени, занявшую хитростью место, ей не принадлежащее. Таковыми в глазах Данте были современные ему папы, в особенности Бонифаций VIII и Климент V (сличи Рая XXVII, 22 и след.). И так Блудница на свободе есть римская курия, выродившаяся и развращенная, и в частности символ двух современных ему пап – Бонифация VII и Климента V, на которого, как на преемника Бонифация, прямо указывают последние стихи. – Что же касается до аллегорического значения Гиганта, то и он есть подражание «царей земных, упивавшихся с блудницей вином ее блудодеяния» (Апок. XVII, 2), и, по единогласному толкованию всех комментаторов, обозначает королевский дом Франции и в частности короля Филиппа Красивого, о борьбе которого с папою Бонифацием VIII было сказано в примеч. с Чистилища XX, 86. – Словом, все в этой последней части грандиозного видения представляет нам лица и вещи, противоположные тем, что являлись в первой части. Чудовище есть антипод триумфальной колесницы; семь голов – антипод семи нимфам или семи светильникам; десять рогов – антипод десяти шагам (Чистилища XXIX, 81); блудница – антипод Беатриче; пускание чудовища на свободу и бегство его в лес – противоположность везения колесницы и привязывания ее к древу. Наконец и самый Гигант, по закону симметрии, усматриваемой во всем этом видении, имеет себе антипода в Грифоне. Как Грифон влечет колесницу и привязывает ее к дереву, так, наоборот, Гигант отвязывает ее и влечет по лесу. Грифон, как символ Христа, есть жених церкви, Гигант – ее любовник и проч. Недаром Филипп Красивый назван Данте (Чистилища XX, 91) «новым Пилатом», – выражение вполне гармонирующее с данным толкованием значения Гиганта. Скартаццини.

«В меня». Ландино разумеет – вообще в христиан; Бенвенуто Рамбалди объясняет: «Quasi dicat: quia Bonifacius noluit respicere ad gentem italicam dimissa gallica, quia nolebat amplius pati servitutem Philippi». Другие объясняют «в меня», в мою партию, т. е. в гибеллинов, врагов французского дома. Очевидно, Данте намекает здесь на определенный исторический факт, a именно на то, что папа Бонифаций VIII санкционировал мир, заключенный между Карлом, королем Неаполитанским, и Фридрихом, королем Сицилии (12-го июня 1303), a также на то, что он признал Альберта Австрийского и объявил его императором римским. Вот что писал тогда Бонифаций Альберту: «Auctoritate apostolica et apostoliche plenitudine potestatis te in specialem filium nostrum recipimus et Ecclesiae Romanae, ac Regem Romanorum assumimus, in Imperatorem, auctore Domino, promovendum, – supplentes oranem defectum, si quis aut ratione formae, aut ratione tuae vel tuorum electorum personarum, seu ex quavis alia ratione vel causa, sive quocunque modo in higusmodi tua electione, coronatione ac administratione fuisse noscatur. Omnia insuper et singula, per te vel alios de mandato tuo facta et habita in administratione praedicta, quae alias justa et licita extitissent ita valere decernimus et tenere sicut si administratio ipsa tibi competiisse legitime nosceretur». Скартаццини.

Намек на оскорбления, нанесенные Бонифацию Филиппом Красивым, после того как они поссорились, и в особенности на знаменитое пленение папы в Ананьи (Чистилища XX, 85 и примеч.).

«И волю дал», т. е. отвязал ее от дерева, к которому она была привязана Грифоном. В тревоге, чтобы Блудница не отдалась другим.

Значение этой терцины всех правильнее и яснее истолковал сын поэта Пьетро ди Данте: «Et hoc est quod dicit, scilicet, quoraodo traxit eam secum per siivam, idest quod fecit ut Curia romana tracta est ultra montes in suo territorio de Roma». – Это толкование сына Данте признано теперь почти всеми комментаторами. Поэт приводит здесь в форме пророчества перенесение папского престола из Рима в Авиньон, случившееся спустя пять лет после изображенного здесь мистического видения, при преемнике Бонифация папе Клименте V. Это тот самый папа, который разумеется в Ада XIX, 82 и далее. При этом нельзя не подивиться чрезвычайной смелости, с какой поэт, если не прямо здесь, то в сказанном месте Ада выражает свое мнение о главе церкви, который, как надо думать, еще царствовал, когда вышел Ад Данте. Впрочем по мнению Вегеле, Климент должен был уже умереть, когда были написаны сказанные стихи Ада; он умер в 1314 году, из чего Вегеле заключает, что Ад издан уже после смерти папы. «Вообще, нельзя себе мысленно представить, какое потрясающее действие должно было произвести на современников поэта столь смелое изображение, именно здесь, на благодатной почве земного рая, невидимой, истинной церкви; каковою она должна быть, в противоположность церкви извращенной и развращенной. Нельзя не назвать глубокомысленною и потрясающею во всех отношениях идею представить все развращение церкви именно здесь, в этой части поэмы, которая по всему своему развитию собственно есть символ истинной церкви, правильного церковного состояния на земле». Флейдерер.