Солтан Дзарасов - Куда Кейнс зовет Россию?

Отражение нашей действительности в таком кривом зеркале показывает, какая пропасть отделяет наше представление от западного. Когда власти стали отменять существовавшие в советский период льготы по бесплатному обслуживанию населения, то различные категории российских граждан (то же самое – в других постсоветских государствах) в форме митингов, демонстраций, голодовок от Владивостока до Калининграда стали бурно протестовать против отмены этих льгот. Они требовали восстановления прежней практики «совместного владения собственностью» ( common property rights ). Для автора же приведенной цитаты это не что иное, как то, что «общая собственность гарантирует голод» (common properties will guarantee starvation).

В действительности же все гораздо сложнее. Людей не столько интересует собственность по ее названию, сколько то, что они реально будут иметь от той или ной формы собственности. Когда во время приватизации людям обещали, что при частной собственности они будут иметь больше, чем при государственной, то они заняли настороженно выжидательную позицию. В конечном счете, считали они, дело не в названии, а в реальных благах, которые можно иметь. Когда же стало ясно, что никаких дополнительных благ нет, а условия жизни ухудшились, то стали протестовать. Если капитализм так хорош, а социализм во всем так плох, что в нем имеет место propertyless, то почему люди протестовали, требуя сохранения прежней практики common property rights?

В свете нынешнего положения большинства населения постсоветских государств общественная собственность выглядит иначе, чем ее изображение в утверждениях предвзятых неоклассических авторов и их российских подголосков. Она принадлежала своим владельцам так же, как любая другая форма собственности со спецификой совместного, а не частного присвоения. Ценность собственности – укажем еще раз – определяется не ее названием, а экономической формой ее реализации, т. е. тем доходом, который она приносит своему владельцу. При этом необязательно, чтобы объект собственности, скажем фабрика, целиком принадлежал одному лицу. Достаточно быть акционером компании и получать доход по акциям.

Подобная форма собственности, известная теперь под названием расчленения прав собственности, возникла вместе с акционерным капиталом и давно получила широкое распространение. Об этом писал Кейнс. «Так, в течение XIX в., – читаем у него, – образовался обширный, могущественный, уважаемый класс людей, зажиточных в отдельности и очень богатых в целом, не владевший ни недвижимостью, ни землей, ни предприятиями, ни благородными металлами, но только свидетельствами на получение ежегодного дохода в деньгах, определенных законом. К такому помещению капиталов прибегали в особенности люди среднего сословия – это своеобразное явление и гордость XIX в.» (Кейнс, 1993, с. 93-94). Идею расчленения прав собственности в наше время подробно развил лауреат Нобелевской премии Р. Коуз (Коуз, 2001), который выполнил свою работу на материале западных стран. Но если бы он непредвзято изучил советский опыт, то в нем нашел бы много интересного для своих утверждений.

Расчленение прав собственности в XIX в. существовало в рамках акционерных компаний, а в ХХ в. в социалистических странах оно вышло за эти пределы и стало осуществляться в масштабах национального государства. Государственная собственность стала формой совместного владения собственностью. При государственной собственности все граждане государства выступают, говоря языком Коуза, владельцами пучка собственности.

Это находило свое выражение в том, что Конституция страны гарантировала всем гражданам реально соблюдавшиеся права:

а) на труд и заработок, ибо немыслимо, чтобы собственник оставался безработным и не получал своей доли дохода от своей собственности;

б) на получение бесплатной медицинской помощи и образования для себя и своих детей;

в) на получение в определенных пределах бесплатного жилья в городах и поселках городского типа с оплатой около 95 % жилищно-коммунальных услуг за счет государственного бюджета.

Наряду с этими граждане пользовались множеством других бесплатных или частично оплачиваемых услуг. Например, городской транспорт, по существу, был бесплатным, поскольку плата была символической, покрывавшей малую часть транспортных затрат. За символическую плату родители могли содержать детей в детских учреждениях и т. д. Исключительное значение для поддержания здоровья населения имели профилактические лечебно-оздоровительные учреждения (санатории), где основная часть населения проводила свое отпускное время, что также законом было гарантировано.