Адам Смит - Исследование о природе и причинах богатства народов

(3) Однако, когда закон установил порядок и безопасность, а существование прекратило зависеть исключительно от непредвиденных обстоятельств, любопытство человечества стало расти, а страхи уменьшились. Свободное время, которого стало больше, подталкивало людей к более внимательному наблюдению за явлениями природы, к изучению мельчайших странностей и несообразностей; и пробуждало в них большее желание узнать, какова та цепь, что связывает эти явления воедино. [418]То, что такая связующая нить существует между всеми, казалось бы, не связанными друг с другом явлениями, привело людей к необходимости восприятия и, главное, понимания (conceive). А то великодушие и жизнерадостность, которые приобретают все широкие натуры, живя в цивилизованных обществах, где совсем мало поводов чувствовать свою слабость и много причин для осознания своей силы и безопасности, сделали людей менее склонными видеть основную причину связи в невидимых (invisible) существах, порождающих страх и невежество у их необразованных (rude) предков. [419]Счастливцы, чье внимание не особенно занято делами или удовольствием, могут заполнять пустоту своего воображения (не обремененного обычными жизненными хлопотами) не чем иным, как изучением последовательности событий, происходящих вокруг них. Хотя великие явления природы имели место и до них, тем не менее, многие вещи случались в том порядке и в той последовательности, с которыми люди не были знакомы. Их воображение, легко следующее за простотой и очарованием повторяющихся (regular) природных процессов, стопорилось и приводилось в замешательство этим видимым отсутствием связности. Изумление возбуждало этих счастливцев, и, по-видимому, требовало найти определенную цепь промежуточных событий, которые в совокупности с предшествующими событиями могли дать [51] полную и единообразную картину движения Вселенной и мира. Стало быть, именно Изумление, а не какое-то ожидание выгоды (advantage) от своих открытий было для человечества первым принципом, толкнувшим его к изучению Философии; науки, которая претендует на обнаружение скрытых связей, объединяющих все явления природы в единое целое. И философы занимаются этим изучением ради самого этого изучения, ради блага или первоначального удовольствия самих по себе, не имея склонности рассматривать их как средство для получения многих иных удовольствий. [420]

(4) Греция и Греческие колонии в Сицилии, Италии и Малой Азии были первыми странами в западной части земного шара, где общество достигло цивилизованного состояния. Соответственно, здесь же появились первые философы, теории которых, согласно отчетливым описаниям, до нас дошли. Закон и порядок, по-видимому, были утверждены в великих монархических устроениях Азии и Египта задолго до их появления в Греции. И все же учитывая все, что нам известно о халдеях и египтянах, мы оставляем без ответа (мало-мальски претендующего на точность и достоверность) вопрос о том, почему в этих обществах не развивалась философия и что этому мешало. То ли в этих обществах были какие-то более ценные вещи, заслужившие честь называться наукой; то ли потому, что общества эти были проникнуты деспотизмом, который более разрушителен для безопасности и свободного времяпрепровождения, чем сама анархия, – а ведь деспотизм вообще очень распространен и преобладает на Востоке. В любом случае, за неимением подтвержденных источников, затруднительно дать ответ с достаточной степенью полноты.

(5) Греческие колонии оседали среди народов (nations), которые были либо полностью варварскими, либо же совершенно не склонными к военным действиям. Поэтому они, разумеется, вскоре приобрели у них мощный авторитет и в результате стали сильной империей и достигли значительного могущества еще до того, как какое-либо государство из числа местных сообществ преодолело крайнюю нищету. Эта нищета, не оставляя места для явных различий чинов и рангов, с необходимостью сопровождалась беспорядком и плохим управлением, которые проистекали от отсутствия в этих обществах отлаженной (regular) системы соподчинения. [421]Греческие острова, защищенные от вторжений наземных армий с суши, а также с моря (в те времена о военно-морских силах еще практически ничего не знали), казалось, были впереди всего континента по всем видам гражданственности и развития. Их защищенность также была одной из причин высокого уровня их цивилизации. Поэтому первые философы, так же как и первые поэты, были, по-видимому, коренными жителями греческих колоний или же [52] греческих островов. Там родились Гомер, Архилох, Стесихор, Симонид, Сапфо, Анакреон. Фалес и Пифагор, основатели двух самых ранних философских обществ (sects), выросли – один в азиатской колонии, другой на острове; но никто из них не основал свою школу в той стране, в которой родился. [422]