Сергей Малайкин - Одним словом

Давайте вернемся в начало главы, где я выразил опрометчивую идею об отсутствии связи между Пало-Альто и восстанием Спартака. Готов признать, что был неправ, ведь эта связь очевидна: войском Спартака двигало стремление к свободе, равенству и торжеству закона. Вне всякого сомнения, Пало-Альто населяют люди, полностью разделяющие эти идеалы.

Некая телекоммуникационная компания (широкополосный доступ в интернет, Wi-Fi, обслуживание физических лиц и корпоративных клиентов) выбрала себе название «Марабу». Или, если полностью, «Марабу Телеком». Были попытки придумать что-то эдакое, приглашали агентство — но все мимо. Выбор объясняется просто: собственнику с детства нравится песня про Сару Барабу, у которой живет марабу.

Заложите краеугольный камень в стройное здание корпоративной мифологии. Придумайте хотя бы два красивых и логичных объяснения для клиентов и сотрудников, почему у вашей компании такое название.

Ответ

Наверное, каждый хотя бы раз в жизни попадал в ситуацию, когда нужно, не зная языка, что-то объяснить иностранцу. В таких случаях на помощь приходят жесты, мимика и звуковая имитация. Главное, чтобы было что имитировать: объекты рассказа должны издавать какие-то характерные звуки.

«Кошка прогнала ворону» — мяу! кар! (машем руками, на лице испуг);

«Ударил гром, пошел дождь» — ба-бах! Кап-кап-кап (рукой прикрылись от воображаемых капель);

«Поезд издал гудок, состав тронулся» — Ту-ту! Чух-чух-чух (рука показывает направление движения).

Точно так же мы общаемся с младенцами, еще только осваивающими речь, но уже знакомыми со звуковой картиной мира. Но не был ли человек разумный некогда робким младенцем в полном звуков пространстве? Не выросли ли современные слова из попыток передать информацию другим людям, воспроизводя окружающие звуки?

Большая часть слов в нашем языке — чистые знаки. Их звуковая оболочка весьма условно связана с объектом. Адресуя слова «стол», «карандаш», «картина», «книга», «цветы» кому-то владеющему русским языком, мы вправе рассчитывать на понимание: в сознании нашего визави возникнут соответствующие объекты (с поправкой на личный опыт). Но те же слова у человека, не владеющего русским, вызовут непонимание. Это доказывает значительную долю условности акустической формы слов, во всяком случае, тех, что обозначают объекты, лишенные явных звуковых признаков.

С другой стороны, в каждом языке, помимо чистых знаков, есть те, которые имитируют звуки называемого объекта. Такие слова называют идеофонами или ономатопами. Поскольку звук во всех странах одинаков, то бывает так, что идеофоны и ономатопы довольно похожи даже в далеких языках. Например, во многих языках домашних птиц приманивают схожими звуками, похожими на наше цып-цып, имитирующими писк цыплят.

Два характерных примера — кукушка и ворона. Обе птицы издают весьма характерные звуки, которые нашли похожее отражение в самых разных языках [13].

Кукушка (рус.) — kukulka (пол.) — kukacka (чеш.) — coucou (фр.) — cuculo (итал.) — сuсо (исп.) — сuсо (португ.) — сuc (рум.) — cuculus (лат.) — kaki (фин.) — kagu (эст.) — kakuk (венг.) — куку (марийский) — кикы (удм.) — guguk (турец.) — куке (татар.) — кокук (башк.) — какку (узб.) — кцкцк (каз.) — кццк (хакас.) — кукук (чуваш.) — гуту (азерб.) — kukuk (кирг.) — гугули (груз.) — cuckoo (англ.) — koekoek (гол.) — kuckuck (нем.).

Ворона (рус.) — wrona (пол.) — врана (болг.) — варона (белорус.) — corneja (португ) — corvus (лат.) — varis (фин.) — vares (эст.) — varju (венг.) — варака (мордов.) — корак (мар.) — kargasi (турец.) — карга (татар., башк., узб., кирг.) — хара (хакас.) — курак (чуваш.) — гара (азерб.) — гарга (туркм.) — krage (дат.) — kraka (швед.) — krake (норв.) — kraka (исланд.) — crow (англ.) — kraai (гол.) — krahe (нем.).

Кстати, иногда можно встретить такое объяснение происхождения слова ворона — что якобы оно берет начало от вора (вороны, как известно, вороваты). Да и резкий гортанный крик этих птиц не очень приятен уху. Думается, верна обратная история: звукоподражания вар и кар привели к производным глаголам врать и красть, а также к вору.

Звуки, призванные отпугивать, также похожи у разных народов. Русско-белорусско-болгарско-туркмено-арабский кыш перекликается с финским хуш, азербайджанским киш, американо-ирландским хаш, английским шаш, литовским штиш, немецким кш. Отпугивающую функцию, по всей видимости, несет звук [ш] (об этом подробнее чуть ниже).