Array ИАС КПЕ - Конец экономической мифологии кудрина

Модернизация сегодня считается тождественной развитию инновационной экономики, хотя наиболее успешно модернизировавшиеся страны (Япония, Корея, Китай) в первые10–15 летпромышленного роста обходились заимствованными технологиями, дешёвыми и отработаннымидо мелочей. Россия, публично восторгаясь успехами Китая, и здесьнамерена действовать совершенно противоположными методами.

Ещё одна беспочвенная мечта связана с близкимиуспехами государственных корпораций. Утверждается, что любыепромышленные прорывы в разныхстранах обеспечивались именно с участиемгосударства в программахразвития, и Россиядолжна идти по этомупути. Отчасти это верно — но страны,прошедшие через этап быстрой модернизации, создавали госкорпорации прежде всего для выводасвоей продукции на мировойрынок. В России же псевдогосударственные корпорации создаются для установлениямонополии на внутреннемрынке, закачки государственных средств и последующегоакционирования (приватизации).

Сегодня в российскихгоскорпорациях консолидируются неконкурентоспособные активы — обанкротившиеся авиаперевозчики, нерентабельные автозаводы, военные производства, в планахкоторых внешняя экспансия вообще не стоит.Это дискредитирует саму идею участия государства в процессемодернизации и ставит под сомнениевозможность нашей страны встать в одинряд с промышленноразвитыми державами.

В общем, за последниедесять лет мы столько всего услышали о нашихдостижениях, основанных на самомделе на высокихнефтяных ценах, низких процентных ставках на Западе и пузырях на фондовыхрынках, что уверовали в “мощныйпрорыв” и “гигантскийпотенциал” России.Сегодня пришло время потребовать доказательств. И лишнийраз убедиться в том, что ихнет.

Так как жеможно охарактеризовать ту сытую, но недолгуюэпоху, окончание которой мы отмечаем в этидни? Эпохи паразитирования на природныхбогатствах, данных нам свыше, эпохи слепой веры в бесконечноепроцветание?

Отдавая должное авторам всевозможных “периодов стабильности”, “тучных лет” или “нефтяногоблагоденствия”, а такжеучитывая, что на протяжениипоследних лет балом правил рост потребления, назовем этот периодэкономикой иждивенческого спроса.

Цены на сырьебрали всё новыерубежи, рубль перманентно укреплялся, доходы людей год от годавозрастали. И экономика, и государствовсеми силами стремились поддерживать потребительский спрос. Ещё бы:прирост заработной платы был стабильно выше увеличения производительности труда, потребительские кредиты можно было получить в любойзабегаловке, а кредитныекарты отправлялись по почте.“ Активируй !” —таков был лозунг вчерашних дней.

За период2000–2007 гг. оборот розничной торговли вырос в 4,6 раза,среднедушевые доходы населения — в 5,5 раза,кредиты физическим лицам — в 72,5 раза(!), а ВВП —всего на 72,0 %(промышленное производство и того меньше — на 64,2 %). Всё общество , от бюджетниковдо олигархов, привыкло жить в долг, часто даже не имеястабильной работы или перспективувеличения зарплаты. Государствопотворствовало такой модели экономического поведения, закрывая глаза наувеличивающиеся зарубежные займы, объёмный взрыв высокорискового потребительского кредитования, засилье импорта и загниваниесобственного производства. В жертвуэкономическому росту, основанному на культепотребления, была принесена даже борьба с инфляцией —считалось, что удвоениеВВП любой ценой для страныважнее, чем уменьшение инфляционного налога.

В Россиистремительно образовывался и нагло матерел новыйсредний класс из тех,кто имел отношение к бюджетнымсредствам, нефтянке, торговле, недвижимости. При росте в 2000–2007 гг.среднемесячной начисленной зарплаты по экономике в целом в 6,1 раза довольствие работников государственного управления увеличилось в 6,2 раза, сферы торговли — в 6,6 раза, секторов операций с недвижимостью и финансовой деятельности — в 6,8 раза. В то жевремя зарплата в обрабатывающихпроизводствах возросла всего в 5,5 раза.

Россия отрывалась. Новости из мирановоявленных нуворишей и профессиональныхсодержанок превратились в будничнуюхронику первых полос. Социальное расслоениепроявлялось не только в увеличенииматериального разрыва между богатыми и бедными, но и внасаждении стандартов потребления, недоступных для абсолютногобольшинства граждан страны. Иллюстрациями стали и автомобили за сотнитысяч долларов, и бессчётные бутики, где цена дамской сумочки составляла несколько годовых зарплат среднего россиянина, и перекос в жилищномстроительстве от массовогожилья к бизнес-классу и элите.